Тихий Дон против Шолохова - [14]

Заканчивая рассказ о Днепровском, Алла Гербурт-Йогансен пишет:

«В Харькове агенты НКВД два раза приходили арестовывать Днепровского. Но так как тогда уже состояние его здоровья настолько ухудшилось, что его нельзя было транспортировать - оставили умирать дома».

Тут нужно сделать еще одну поправку: умирать его, быть может, оставили дома, но умер он 1 декабря 1934 года в Ялте. Возможно, в памяти А. Гербурт-Йогансен слились два события - смерть и похороны (хоронили Днепровского, действительно, в Харькове).

Но с каким бы доверием ни относились мы к рассказу г-жи Гербурт, совершенно очевидно, что две части его неравноценны, и вторая имеет значение лишь в той мере, в какой истинна первая его часть.

Истинна ли она? Действительно ли Днепровский держал в руках рукопись романа, написанную рукой подлинного автора? Напомним еще раз обстоятельства происшествия: сыпной тиф, мобилизация в Красную Армию, слабосильная команда, Дон, расстрелы, рукопись…

Украинский писатель Иван Днепровский (он же: Шевченко Иван Данилович) родился 8 марта (24 февраля ст. ст.) 1895 года. В первую мировую войну был призван в армию, где в газете Юго-Западного фронта «Армейский вестник» опубликовал в 1916 году свои первые (еще по-русски) стихи. Служил он до 1918 года, а в феврале 1919-го поступил на филологический факультет Каменец-Подольского университета, который и окончил в 1923 году.

Вот и все сведения о жизни Ивана Даниловича Днепровского-Шевченко в огненные годы революции и гражданской войны, вошедшие в справочник «Укра i нськи письменники. Био-библиограф i чный словник» (т. 4, Ки i в, 1965, с. 409). Ничего не сказано, например, о том, чем занимался будущий писатель с момента демобилизации из разбежавшейся старой армии (то есть не позднее февраля 1918 года) до поступления в Каменец-Подольскую «сорбонну» в феврале 1919-го. А ведь все это время, да и в феврале 1919-го, в городе целиком и полностью хозяйничали интервенты и петлюровцы. И не просто хозяйничали, но собирали в Каменец-Подольске мощный румыно-франко-сербский военный кулак, нацеленный в самое сердце Советской Украины*. Причин умолчания об этом биографическом отрезке могло быть множество, и, быть может, какая-то из них объяснила бы нам острый интерес НКВД к чахоточному писателю?.. Не будем гадать, интереснее другое: не было и не могло быть у составителей 4-го тома справочника «Укра i нски письменники» никакой причины скрывать службу писателя в Красной Армии!

А значит: писатель Иван Днепровский в Красной Армии не служил, писарем при красноармейской комендатуре не был, красные его на Дон не посылали… Иными словами, весь рассказ о фанерных чемоданах, антисоветских рукописях и разговорах с Горьким - все это, как нам ни больно, ложь от первого до последнего слова.

Зачем Днепровский мистифицировал своих коллег? Этого мы никогда не узнаем. Быть может, он излагал замысел задуманного им произведения, а литературно невинная Алла Йогансен этого не поняла?

А может быть, для него самым важным было вовсе не рассказать о Шолохове и Горьком, а придумать себе красноармейское прошлое, тогда как на самом деле…

Так или иначе, перед нами еще одна легенда, дошедшая из вторых уст через третьи руки.

След «Тарасов»

Все, абсолютно все фантастично, что связано с Ильей Самсоновичем», - пишет Лилия Беляева в очерке, посвященном старому большевику И. С. Шкапе. Во-первых, ему 90 лет; во-вторых, только 70 из них он провел на воле; в-третьих, он не просто живой, но живой «бухаринец»… Но и этого мало: И. С. Шкапа был другом М. А. Шолохова. К Шолохову Шкапа и пришел в 1955 году после отсидки. А перед тем, как сесть, Шкапа, под литературным псевдонимом Гриневский, заведовал «историей текущей культуры» в журнале «Наши достижения». Еще он написал книгу «Крестьянин о советской власти», а Горький дал к ней предисловие. А о второй книге Шкапы - «Лицом к лицу», о поездке вместе с ударниками труда вокруг Европы - Горький писал в письме: «Интересная ваша книга». Значит, кроме Шолохова, ходил у Шкапы в друзьях еще и Максим Горький!

Понятно, что журналистка не в силах сдержать себя и задает -

«нечаянный вопрос: а как Максим Горький относился к Михаилу Шолохову?

- Сначала с некоторым подозрением. Нашлись, наговорили, мол, не мог молодой человек написать такое произведение, это компиляция из Тарасова. Был такой бытописатель… […] И все-таки, на мой взгляд, он (Горький. - Б.-С.) умер с ощущением неполного понимания феномена Шолохова»**.

Почему вырвался у Л. Беляевой нечаянный вопрос, ясно: слишком много и часто говорилось, что Горький знал правду о романе и Шолохове. Толкового ответа на свой вопрос журналистка, конечно, не получила. Зато мы получили сведения о возможном авторе «Тихого Дона», причем сведения о возможном авторе «Тихого Дона», причем сведения, исходящие из ближайшего окружения А. М. Горького.

Имя Тарасова в числе возможных кандидатур на авторство романа никогда еще не называлось. Уже одно это заставляет нас отнестись к словам И. С. Шкапы со всем вниманием.

Итак, что же мы узнали? Предполагалось (не сказано кем), что роман «Тихий Дон» - компиляция из произведений (или одного произведения?) писателя Тарасова, про которого сказано, что он был бытописателем. На последнем обстоятельстве И. С. Шкапа останавливается особо (отвечая, быть может, на вопрос Л. Беляевой?), из чего, в свою очередь, следует, что Тарасов - личность не особенно известная.