Тихий Дон против Шолохова - [15]
Скажем больше: совсем неизвестная. Все наши поиски привели лишь к обнаружению Тарасова Евгения Михайловича (1882 - 1943), который, однако, никакой не бытописатель, а поэт, автор стихотворения «Смолкли залпы запоздалые…» (1906)***.
Впрочем, нельзя исключать, что Шкапа имел в виду не простого Тарасова, а какого-то особенного…
Такой непростой Тарасов, действительно, имелся - Александр Игнатьевич Тарасов-Родионов. В свое время, если Шкапа имел в виду данного Тарасова, объяснять, кто он такой, нужды не было, напротив, многие были бы рады о нем не знать…
А. И. Тарасов-Родионов родился в Астрахани, в семье землемера, в 1885 году и окончил
*Доклад народного комиссара по военным делам т. Н. И. Подвойского […] 1 марта 1919 г. - «Из истории гражданской войны в СССР», т. 1. М., 1960, с. 665. **Беляева Лилия. «Готов ручаться за него головой…» - Литературная газета, 1988, № 47 (23 ноября), с. 5. ***«От Евгения Тарасова мы были вправе ждать хороших стихов, несмотря на то, что первая его книжка была совсем слаба. […] На днях вышла вторая книжка его стихов - «Земные дали» (издание «Шиповника»). Боже мой, какая возмутительно лишняя, слабая и бездарная книга!» - А. А. Блок «Литературные итоги 1907 года» (Собр. соч. в 8-ми томах, т. 5, М. - Л., 1962, с. 229). юридический факультет Казанского университета в 1908-м. При этом ему удавалось совмещать учебу с пребыванием в рядах РСДРП (с 1905 года). В марте 1917-го его посылали в Царское Село проверить, как содержат под стражей свергнутого монарха. Дальше дворцовой кухни Тарасова-Родионова, правда, не пустили, однако кухней он остался весьма доволен*. После Октября Тарасов-Родионов вступил на военную стезю, дослужился до командарма, а затем с 1921 по 1924 г. работал следователем в Верховном трибунале. На этот раз он совмещал трибунал с литературой и в 1922 году опубликовал в журнале «Молодая гвардия» нашумевшую повесть «Шоколад». В повести рассказывалось, как одному чекисту контрреволюционная буржуазия подарила несколько плиток шоколада. Получателя шоколадной взятки судит трибунал. Судьи и подсудимый приходят к единогласному мнению, что выхода нет, и героя придется расстрелять. Что и происходит. Автор полностью солидарен со своими персонажами. В 1927 - 1930 годах Тарасов-Родионов публикует еще две книги, обе о революции: «Февраль» и «Июль». Эти книги выполнены в виде мемуаров. Кроме того, Тарасов-Родионов работал еще в критическом жанре. Самая известная его статья «Классическое» и классовое» (журнал «На посту», 1923, № 1) направлена против «воронщины» (то есть А. К. Воронского). В 1938 году писателя Тарасова-Родионова посадили и расстреляли, а в 1956-м реабилитировали. Вот и все о Тарасове-Родионове.
Есть, правда, одна деталь: со вступлением А. И. Тарасова-Родионова на пост главного редактора Госиздата, надолго прекратилась публикация выходивших в этом издательстве брошюрок с рассказами М. Шолохова. При этом в личном письме (от 21 июня 1927 г.; ЦГАЛИ, ф.613, оп. 7, ед. хр. 431, л. 4) Тарасов-Родионов уверял Шолохова в «дружеском содействии», однако в это же самое время, выкинул из 9 рассказов шолоховского сборничка «О Колчаке, крапиве и прочем» (М. - Л., Госиздат, 1927) сначала 4 рассказа, а потом еще один**. Вот она - л и ч н а я, документально подтвержденная связь Тарасова-Родионова с Шолоховым. Смутные указания Шкапы обретают наконец какую-то определенность.
Но одно обстоятельство портит всю картину - бытописательство. Во многом можно упрекнуть Тарасова-Родионова - в литературной неопытности, в надуманности фабул, в идеологической непримиримости… Но ярлык бытописателя ему никто еще не отваживался прилепить. Никакого быта Тарасов-Родионов не описывал и описывать не умел. Не говоря уже о том, что вряд ли влиятельный в 20-е годы Тарасов-Родионов позволил бы юному наглецу из провинции безнаказанно раскулачивать свои произведения, добавим последний штрих: Тарасов-Родионов никогда не писал о казаках.
На этом, собственно, можно поставить точку. Что-то Шкапа то ли запамятовал, то ли напутал…
Допустим, однако, последнее: Шкапа что-то напутал. Что именно и в чем? Вот он упомянул фамилию «Тарасов», мы доверились Шкапе, добрались до Тарасова-Родионова, убедились, что он искомым «Тарасовым» не является, и уличили Шкапу в заблуждении. А что если правы и мы, и Шкапа?!
Мы предположили, что под фамилией Тарасов скрывается Тарасов-Родионов, но ведь можно представить себе и обратный ход ассоциаций: Шкапа запомнил, что фамилия предполагаемого автора романа «Тихий Дон» напоминала фамилию популярного писателя Тарасова-Родионова, только была она не двойной, а «одинарной». И тогда Шкапа называет имя «Тарасов». Но ведь он мог ошибиться и выбрать не ту «половину». А вспомнить надо было: Р о д и о н о в!?
Современному читателю это имя говорит ровно столько же, сколько Тарасов-Родионов. Но в 1909 году ведущий «нововременский» критик и публицист М. О. Меньшиков сравнивал его книгу с «Воскресением» Толстого и называл его «знаменитым в будущем писателем» («Новое время», 1909, 25 октября). Корней Чуковский счел это произведение «самой отвратительной, самой волнующей, самой талантливой из современных книг» («Речь», 1910, 28 февраля).
Об Александре Беляеве, носящем титул «классика советской фантастики», известно на удивление мало, и современные биографические справки о нем пестрят неточностями. Он — выпускник духовной семинарии и юридического лицея — работал в суде, играл в театре, был журналистом и даже милиционером. После стечения трагических обстоятельств, включая серьезную болезнь, периодически приковывавшую его к постели, жизнь Беляева изменилась: появился писатель-фантаст, тонко чувствующий современность и обладающий даром научного предвидения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
И. Э. Бабель (1894–1940) — один из самых известных, но в то же время и загадочных русских писателей. О его биографии, связанных с ним литературных скандалах, неповторимом стиле, истории публикаций написаны тысячи статей и десятки монографий. Но загадки по-прежнему считаются неразгаданными. Книга известного израильского слависта З. Бар-Селлы — комплексное исследование бабелевских загадок. Оно базируется на тщательном анализе не только истории публикаций, но и рукописного наследия. Автор последовательно и аргументированно доказывает, что проза Бабеля и его драматургия связаны единым сюжетом, восходящим к библейской концепции.
В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.