Тихий домик - [52]

Шрифт
Интервал

Досталось Бугайле и от Коха за то, что, по полученным им данным, Бугайла ищет связи с партизанами. Правда, Бугайла клялся Коху, что он ищет этой связи только для того, чтобы уничтожить партизан. Но можно было предположить, что он готов предать своих хозяев ради спасения собственной шкуры…

— Ну что ж, — в задумчивости произнес комбриг. — Воспользуемся и этим подонком…

_____

Глава X

«СИСТЕМА» КОХА ТЕРПИТ ПРОВАЛ

Как-то Кох позвонил Шрейдеру и любезно предложил ему прибыть в резиденцию гестапо.

Любезность тона особенно взбесила Шрейдера. Он понял, что Кох теперь полностью чувствует над ним свою власть и не откажет себе в удовольствии ею воспользоваться. Возможно, Коху удалось установить, кто из местных жителей помогает партизанам, может быть, он напал на их след…

Кох встретил Шрейдера словами:

— На вас жалоба, господин комендант!

Шрейдер удивленно поднял брови, продолжая стягивать с руки перчатку.

— Вы разрушаете личную собственность верноподданных третьего рейха!..

— Моя интуиция как раз подсказывает сохранять такую собственность.

— И все-таки вы открыли минометный огонь по дому, принадлежащему моему лучшему агенту…

— Вот как?..

— Да. Усадьба в Коровкино принадлежит наследникам Отто Вольфа. Вам известно это имя? Он был превосходным разведчиком. До конца своей жизни он ненавидел коммунизм и воспитал себе достойную смену… Мой агент по праву владеет имением своего отца, — Кох укоризненно покачал головой, глядя на Шрейдера. — А вы открыли минометный огонь по зданию, разрушили одну стену, исковеркали сад… Причиненный материальный ущерб вам придется возместить…

— Я готов, — воскликнул Шрейдер. — Скажите кому?..

— Скоро узнаете… — самодовольно ответил Кох. — Разумеется, вы догадываетесь, что я решил вас побеспокоить не по поводу таких пустяков… К нам приезжают гости из Полоцка… Это офицеры специальной службы СС. Их визит не случаен. Для них у меня есть сюрприз… Я хотел, чтобы вы тоже были в курсе дела. Мною задержан Сташенко… Вам ни о чем не говорит эта фамилия?

Шрейдер отрицательно покачал головой.

— Напрасно. И вам надо иметь верных разведчиков, чтобы знать обстановку. Сташенко — опасный советский разведчик! У меня есть сведения, что именно он был связным партизан, действующих в нашем районе. Таким образом, в руках Сташенко все нити. Если он заговорит, мы уничтожим всех партизан, всю советскую подпольную организацию! Я заставлю его заговорить!..

В эту минуту Шрейдер подумал: «Да, он заставит заговорить, кого захочет!» Но тут же вспомнил свой провал в детском доме. Ему пришлось тогда выслушать насмешки Коха, но зато тот заинтересовался Рыжеволовой. В результате он арестовал Рыжеволову и этих троих русских крысят…

— Кто же прибудет? — опросил Шрейдер.

— Видимо, полковник Зикфрид!

— О! Это из тех, кто собирает материалы для пропагандистских выступлений Геббельса…

— Совершенно верно. Вот почему я во что бы то ни стало заставлю Сташенко говорить… Все это, разумеется, связано с подготовкой переброски нового вида оружия через Полоцк. Надо быть вполне уверенными, что партизаны нам не помешают в этот раз.

— Сташенко еще ничего не сказал?

— Нет.

— Какие меры были к нему применены?

Кох выпятил вперед челюсть, глаза его сузились.

— Провели предварительную обработку… Но я, разумеется, знал, что пытки, физическая боль его не проймут. У нас под пытками умирали даже девчонки, ни слова не вымолвив. Такая уж порода этих красных. Еще со времен гражданской войны в России… Но я продумал целую систему, как заставить Сташенко говорить… И начнем с Рыжеволовой…

— Это отчаянная коммунистка, — сказал Шрейдер. — Я пробовал с ней заговорить там, в детском доме, но она упорна, как и все они. Представляете, она говорила со мной даже свысока!..

— И все же разговор с ней начнете вы, — сказал Кох. — А уж потом я позову Бугайлу…

* * *

Всех трех заключенных мальчиков: Сашу, Васю Попова и Володю Маленького — держали вместе. По нескольку раз в день к ним приходил Бугайла. Сначала он пытался вести с ними такие разговоры:

— Слухайте, вы, голодранцы! На что вам сдалася эта Советская власть? Что она вам дала, кроме той тюрьмы — детского дома?.. Да будь я на вашем месте, хлопцы, давно уже удрал бы на волю из тех душных стен…

— Нам эти стены были родными! — возразил Володя Маленький.

— Цыц, сатана! Сейчас соплей перешибу!.. Ты знаешь, кто твой отец был? А?.. Может, он самый что ни на есть враг большевизма был! И его за это сгноили в тюрьме или расстреляли…

— Мой отец был пограничником! — ответил Володя Маленький.

— По-гра-нич-ни-ком… — передразнил Бугайла. — Да это вам, дуракам, так говорили, чтобы в детдоме удержать, чтобы за Советскую власть вас заагитировать.

— А нас никто не агитировал. Незачем было нас агитировать, — сказал Вася Попов. — Мы родились советскими, родились октябрятами…

— Да заткнись ты, очкарик… — Бугайла покраснел от натуги. — Бездомные вы, безродные вы… Так не все ли вам равно, где жить, кому служить? А?.. Лишь бы жизнь была вольная, сытная!.. Правда?.. Лишь бы разрешали все, что душе захочется…

— Мы русские, — хмуро ответил Саша. — Мы не безродные. Это фашисты хотят сделать нас безродными. Они пришли на нашу землю, чтобы превратить нас в рабов…


Рекомендуем почитать
Отторжение

Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.


Саломи

Аннотация отсутствует.


Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза

В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».


Дж. Д. Сэлинджер

Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.


Верность

В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.


Mainstream

Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?


В стране невыученных уроков-2, или Возвращение в страну невыученных уроков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Маленькие тролли и большое наводнение

Дорогой друг!Эта книжка — рассказ о большом наводнении — была написана самой первой в том самом 1945 году, когда окончилась Вторая мировая война, когда не только тебя, но и твоих мамы и папы еще не было на свете. На страницах этой книжки муми-тролли появились впервые: и добрейшая Муми-мама, и рассеянный папа, и сам главный герой — их сын — знаменитый Муми-тролль.


В стране невыученных уроков-3

«В стране невыученных уроков» вот уже сорок лет — самая читаемая в школе книга-сказка о лентяе и двоечнике Вите Перестукине. Ее автор, Лия Гераскина, написала продолжение сказки: «В стране невыученных уроков — 2», в котором уже Витя помогает своим друзьям.Книга имела успех, поэтому автор решила написать «Третье путешествие в страну невыученных уроков». Полюбившиеся герои — кот Кузя, пес Рекс и попугай Жако, а также известные исторические и литературные личности помогают друзьям Вити понять необходимость хорошо учиться.


Отцы и дети

И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева, облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…В романе «Отцы и дети» отразилась идеологическая борьба двух поколений, являвшаяся одной из главных особенностей общественной жизни 60-х годов XIX века.