Тихий домик - [43]
— Что говорит Лидия?
— Говорит, что это пройдет. Ей только нужно сходить в Верино за лекарствами…
— Как быстро у нее расходуются лекарства!
— Да ведь она приносит их чуть-чуть…
— Хорошо, пусть идет…
В тот же день в полдень тишину, окружавшую детский дом, прорезала вдруг веселая немецкая песня.
Разведчики донесли со своих постов, что по дороге к детскому дому движется странная колонна. Во главе ее едет черная легковая машина, в которой сидит человек в форме майора, окруженный офицерами. За ним едут три грузовика, в которых сидят солдаты, и к автомату каждого из них привязан воздушный шарик.
— Что это за маскарад? — забеспокоился Тишков.
Он распорядился, куда прятаться всем мужчинам и детям-евреям. А Лене и Зине сказал:
— Будьте внимательнее!
— Что они затевают?.. — с беспокойством спросила Зина.
— Слушаться во всем Рыжеволову! — приказал Тишков.
Между тем колонна гитлеровцев медленно приближалась к детскому дому.
Шрейдер несколько раз сам высовывался из машины и подбадривал поющих солдат.
— Веселее, веселее!.. — кричал он. — И непринужденнее, непринужденнее…
Так, со звуками губных гармоник и веселой песенки, улыбающиеся, подъехали солдаты к усадьбе детского дома.
Однако выходить из бронированной машины Шрейдер боялся. Он послал в разведку двух офицеров.
Они, оба долговязые, шли развязно, легко. Разумеется, они не вытащили пистолетов. Но из машин на всякий случай на дом навели пулеметы.
В доме их встретили только женщины. Офицеры улыбнулись, и один из них сообщил:
— Нам стало известно, что ваш детский дом остался, чтобы служить на благо великой Германии. Это очень похвально. Сегодня вы увидите, что такое есть немцы, что такое есть наш фюрер. К вам в гости приехал сам комендант Верино майор Шрейдер…
— Что вам от нас нужно? — спросила Рыжеволова.
— О! Мы пришли помочь. Мы пришли воспитывать ваших детей в духе восхищения великой Германией, восхищения перед фюрер Адольф Гитлер…
Рыжеволова никак не могла понять, что задумали эти на вид такие приветливые, улыбающиеся враги. Но она решила, что сердить их не надо. Поэтому тоже улыбнулась и ответила:
— Ну что ж, милости просим…
— Ах!.. — воскликнул один из офицеров. — Я знаю, что такое просить милостыня… Это просить монета… Ха-ха-ха, — довольно рассмеялся он. — Милостыня — просить монета!..
— Сейчас выстройте всех детей, чтобы приветствовать коменданта майора Шрейдера! — распорядился другой офицер.
— Наши дети не умеют приветствовать так, как это принято у вас… — ответила Рыжеволова.
— О-о!.. — воскликнул первый офицер. — Конешно!.. Я знаю, как умеют приветствовать ваши дети. Сальют!.. — Он поднял над головой согнутую в локте руку. — Правда? Я хороший был бы пионир?.. Ха-ха-ха!..
— Выстройте детей, — кратко повторил второй офицер, и улыбка сошла с его лица.
— Они хотят посмеяться над нами, а потом что-нибудь страшное учинить, — шепнула Зина Рыжеволовой, когда офицеры вышли из дома.
— Эти изверги решили поиздеваться над детьми! — воскликнула Лена.
— Вот что, девушки, надо выстроить всех ребят. Делать нечего. Как это не обидно, приходится им подчиниться.
Шрейдер был одет в парадный мундир и отделанную мехом шинель. Он медленно шел по дорожке к детскому дому, а сзади по-прежнему распевали свою глупую песню солдаты и размахивали автоматами с привязанными к дулам воздушными шарами.
Рыжеволова подумала было, что солдаты пьяны. Но шли они как вполне трезвые люди.
А дети всегда остаются детьми. Они не хотели строиться, они прилипли к окнам и вовсю глазели на необычное зрелище. Кто-то начал смеяться, потом засмеялись другие, и вскоре уже почти все дети хохотали, показывая пальцами на орущих песню солдат.
Воспитатели испугались, что гитлеровцев может рассердить такая веселая встреча. И взрослые поторопились успокоить детей.
Когда Шрейдер вошел, дети стояли, кое-как выстроившись в длинном коридоре. Шрейдер поднял руку и прокаркал:
— Хайль!
Ему откликнулись солдаты:
— Хайль!..
А дети молчали.
Солдаты поспешили к самым маленьким, отвязывая с дул автоматов воздушные шары. Дети не хотели брать подарки от фашистов, но те смеялись и сами накручивали нитки от шаров на пуговицы их курточек.
Шрейдер медленно шел вдоль шеренги, вглядываясь в детские лица. Ввалившиеся глаза, зеленоватый, нездоровый цвет кожи, рваная одежда, худые, но чистенькие.
— А за ними есть уход! — сказал Шрейдер по-немецки сопровождавшим его офицерам. — Я нахожу, что дети живут здесь, как в доме отдыха…
Он решил проверить, какое выражение глаз у русских детей, о которых Кох говорил, как о сущих дьяволятах.
Шрейдер заметил, что дети старались не смотреть на него…
— Пусть смотрят мне в глаза!.. — приказал Шрейдер по-немецки.
— Надо смотреть господину коменданту в глаза, — перевел первый офицер.
И тогда Шрейдер впервые увидел глаза русского ребенка. Это были серые, с голубизной глаза маленького Саши. Но какими были они жесткими, какими горячими и ненавидящими. Нет, это не были глаза загнанного зверя. Это были умные глаза, осуждающие, скорбящие. Это были глаза, наводящие ужас.
— Почему он так на меня смотрит? — спросил Шрейдер.
Первый офицер перевел вопрос.
Саша молчал и смотрел Шрейдеру в глаза не отрываясь.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой друг!Эта книжка — рассказ о большом наводнении — была написана самой первой в том самом 1945 году, когда окончилась Вторая мировая война, когда не только тебя, но и твоих мамы и папы еще не было на свете. На страницах этой книжки муми-тролли появились впервые: и добрейшая Муми-мама, и рассеянный папа, и сам главный герой — их сын — знаменитый Муми-тролль.
«В стране невыученных уроков» вот уже сорок лет — самая читаемая в школе книга-сказка о лентяе и двоечнике Вите Перестукине. Ее автор, Лия Гераскина, написала продолжение сказки: «В стране невыученных уроков — 2», в котором уже Витя помогает своим друзьям.Книга имела успех, поэтому автор решила написать «Третье путешествие в страну невыученных уроков». Полюбившиеся герои — кот Кузя, пес Рекс и попугай Жако, а также известные исторические и литературные личности помогают друзьям Вити понять необходимость хорошо учиться.
И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева, облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…В романе «Отцы и дети» отразилась идеологическая борьба двух поколений, являвшаяся одной из главных особенностей общественной жизни 60-х годов XIX века.