Тихий домик - [38]
Комбриг прошелся по комнате и, полуобернувшись, сказал:
— Придет черед, и до Бугайлы доберемся. И тогда ликвидацию его я доверю вам, товарищ Скоблов…
— Только бы черед пришел!
— Ну, может, годик придется потерпеть…
— Годик? — Скоблев вскинул голову.
— Да. Приказано обосноваться здесь капитально… Наша работа имеет особое значение. Ни дня ни часу не давать врагу покоя!
— Так точно! Бить и в хвост и в гриву!
— Вот когда они почувствуют, что под ногами земля, что называется, горит, тогда начнутся провалы и на фронте…
Комбриг сел за стол против Скоблева.
— Получен приказ Москвы — считать спасение детского дома боевой задачей. Я уже говорил с бойцами об этом поручении: чекисты всегда были воспитателями, всегда боролись за спасение детей. Новая задача, поставленная перед нами, конечно, необычна… Что вам удалось выяснить о педагогах детдома?
— Очень немногое. Как раз перед войной состав воспитателей обновился. Кроме того, многие на лето уехали в отпуск и замещали их случайные люди…
Комбриг поднял брови.
— Ну, а о старых что-нибудь говорят?
— Да. Директором был Шаров…
— О нем я сам вам расскажу, — улыбнулся комбриг.
— Хорошо… Секретарь парторганизации — душа коллектива Тишков…
— И о нем я могу рассказать…
— Вы, наверно, располагаете сведениями о каждом?
— Нет. Только о Шарове и Тишкове. Сведения передала Москва.
— Расскажите. Кстати, проверим, верны ли мои источники.
— Итак, Шаров. Директор с октября 1939 года…
— Да, и у меня сведения, что незадолго до войны стал директором.
— Опытный, коммунист. Имеет среднее педагогическое образование…
— Добавлю, по сведениям, что дети его очень любили. Пользовался большим уважением у всего персонала…
— Сведения совпадают! — подытожил комбриг.
— А душой всего коллектива был Тишков…
— Рождения 1880 года. Член партии с 1916 года. В годы гражданской войны был красногвардейцем, воевал на бронепоезде «Красный путиловец». В 1931 году был послан в Белоруссию, в Полоцкий район, в числе пятитысячников. Работал в колхозе «КИМ». В детском доме работает с 1934 года. Был преподавателем по труду…
— С ним живет сын — Павел…
— Вот о сыне я ничего не знал…
— Кроме этого, я располагаю сведениями еще о двух работниках детского дома, уроженцах Коровкино, которых все здесь отлично знают.
— Кто такие?
— Няня. По фамилии Сова. Рождения, примерно, 1910 года. Мать ее была прислугой у Козело-Поклевских… Наталья Сова всю жизнь работала в «тихом домике». И когда он стал коммуной, и когда детским домом… Мать ее померла. А отец, Иван Сова, с детьми — их было еще четверо — уехал из Коровкино. Наталью он не любил. Ходили слухи, вроде, как побочная она ему была…
— Еще кто?
— Подробно рассказывают о Федоре Митрофановиче Ваненкове. Он был завхозом в детдоме. Родился в 1892 году, в деревне Вольщица, неподалеку от Коровкино. С 1905 по 1912 год работал у Козело-Поклевских. Затем уехал в Латвию. В 1914 был призван на военную службу. В том же году под Варшавой попал в плен к немцам…
— Значит, у немцев был?
— Да. Вернулся из плена только в ноябре 1918 года… В плену был батраком у немецкого помещика, а потом стал работать на заводе кузнецом…. В детском доме он работает с 1924 года. Сначала был разнорабочим, затем стал завхозом. В партию вступил в 1931 году…
— О ком-нибудь еще есть сведения?
— Только о тех, которые теперь не работают…
— Расскажете чуть позже, — комбриг вынул карандаш, лист бумаги и начал что-то чертить. — У нас, товарищ Скоблев, создалась довольно полная картина истории «тихого домика».
В Москве есть сведения, что в детский дом дети приезжали из разных мест Белоруссии. Но особенно много было из Полоцка…
— Разрешите продолжить рассказ? — спросил Скоблев. — Я располагаю данными, когда и сколько детей прибыло. И кто были первые руководители.
— Рассказывайте, — согласился комбриг и снова стал чертить на листке.
— Уже в первых числах марта в дом привезли восемь детей — пять мальчиков и трех девочек…
— Какие у вас точные сведения!
— Получены от бывших детдомовских работников, с которыми связались наши доверенные люди.
— Сейчас для нас важны любые сведения, касающиеся детского дома. Продолжайте.
— С этой группой детей приехала и воспитательница из Булавок — Рыжеволова, лет сорока. Это была мужественная женщина, посвятившая свою жизнь воспитанию детей. Очень красива, но не замужем. По поводу этого шутливо говорила: «За кого хотела — не вышло, а кто меня хотел посватать, — за того я не пошла. И так лучше». Рыжеволова воспитала сотни ребят… О ней у местных жителей сохранились самые лучшие воспоминания. Перед войной уехала в Полоцк к родственникам…
— Запомните, пожалуйста, — перебил Скоблева комбриг, — что нашим людям необходимо выяснить, проживает ли Рыжеволова в Полоцке, и связаться с ней, если это возможно…
— Я отдам распоряжение…
— Если Рыжеволова жива, ее и направим в детдом. Это будет самое лучшее. Не сомневаюсь, что такая воспитательница, узнав, что ее детдом попал в беду, немедленно придет на помощь. Это естественно. И ни у кого не сможет вызвать ни малейших подозрений!
— Так и будем действовать. Наши люди передадут ей, что детдом не смог эвакуироваться и что они помогут ей туда добраться…
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой друг!Эта книжка — рассказ о большом наводнении — была написана самой первой в том самом 1945 году, когда окончилась Вторая мировая война, когда не только тебя, но и твоих мамы и папы еще не было на свете. На страницах этой книжки муми-тролли появились впервые: и добрейшая Муми-мама, и рассеянный папа, и сам главный герой — их сын — знаменитый Муми-тролль.
«В стране невыученных уроков» вот уже сорок лет — самая читаемая в школе книга-сказка о лентяе и двоечнике Вите Перестукине. Ее автор, Лия Гераскина, написала продолжение сказки: «В стране невыученных уроков — 2», в котором уже Витя помогает своим друзьям.Книга имела успех, поэтому автор решила написать «Третье путешествие в страну невыученных уроков». Полюбившиеся герои — кот Кузя, пес Рекс и попугай Жако, а также известные исторические и литературные личности помогают друзьям Вити понять необходимость хорошо учиться.
И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева, облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…В романе «Отцы и дети» отразилась идеологическая борьба двух поколений, являвшаяся одной из главных особенностей общественной жизни 60-х годов XIX века.