Тихий человек - [41]

До дома, в котором снимал квартиру Скот Хупер, оставалось пройти считаные метры. Он был построен в пятидесятые или шестидесятые годы – бетон, сталь и стекло. Судя по возрасту припаркованных автомобилей и состоянию жилых зданий, в этом районе жил средний класс. Уинтер и Андертон вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Квартира Хупера была ближайшей к лестнице. Андертон постучала в дверь и сделала шаг назад. Уинтер услышал, как внутри открывается какая-то дверь. Приближающиеся шаги. Дверь распахивается.

Уинтера Хупер узнал буквально за секунду и мигом среагировал: его рука сжалась в кулак, и он сделал шаг вперед. Еще до того, как Уинтер смог понять, что происходит, Хупер ударил его по лицу. Боль была острая и всепоглощающая. Левая скула словно разбилась на кусочки, а в носу был пожар. Он ни черта не видел, потому что из глаз текли слезы.

Хупер замахнулся, чтобы нанести второй удар, и, хотя Уинтер и поднял руку, чтобы заслониться, он понимал, что уже поздно. Некоторые люди рождены бойцами. Но не он. Его мозг обрабатывал действительность с нужной быстротой, но скорость реакции подводила его уже в который раз. Он зажмурился и собрался в ожидании новой порции боли. Предстоящий удар должен был сбить его с ног, послать в нокаут.

Но этого не случилось.

Уинтер вдруг снова обрел возможность осознавать все многообразие происходящих вокруг него процессов. Он открыл глаза. Андертон держала Хупера. Он стоял лицом к стене, руки за спиной.

– Уберите руки! – орал он.

– Мистер Хупер, прошу вас успокоиться.

Андертон говорила спокойно, как будто подобные ситуации были для нее обыденностью. Между тем Уинтер знал, что ей уже давно не приходилось заворачивать кому-нибудь руки за спину. Несмотря на это, навык ее не покинул. Некоторые вещи невозможно забыть. Внимание Уинтера привлек шум из квартиры. В полумраке коридора он увидел испуганное лицо со сверкающими в темноте глазами.

– Все в порядке, Коуди, – обратился к мальчику Уинтер. – У нас здесь просто небольшое недопонимание. Все в порядке.

– Не приближайтесь к моему сыну, – зашипел Хупер. – Слышите? Ни шагу вперед. Вы и так достаточно навредили.

Андертон потянула его руку вверх, и он застонал.

– Вы делаете мне больно.

– Мистер Хупер, успокойтесь. Если у вас это получится, я отпущу.

– Но он сказал, что Майра выживет!

Вся его агрессия внезапно испарилась. Тело ослабло, мышцы растеряли силу и расслабились. Еще секунду назад он был готов ополчиться на весь мир, а сейчас сдался. Андертон подождала еще секунду, затем отпустила его руки и отошла назад. Хупер сполз по стене. В его глазах стояли слезы. Коуди подошел сзади и взял его за руку. Казалось, ему гораздо меньше, чем десять. Уинтер тер место, на которое пришелся удар. Оно распухло, было мягким при нажатии и очень сильно болело. Там однозначно будет синяк, но перелома вроде не было.

– Мистер Хупер, я понимаю, что вам нужно кого-то обвинить в смерти жены, но точно не меня.

– Вы сказали, что она выживет.

– Нет, я лишь описал тактику, которая бы сработала, не измени убийца свою схему.

Уинтер намеренно говорил абстрактно. Он не мог сказать, что Майра умерла, потому что настоящей мишенью убийцы были они оба: мать и сын. С формальной точки зрения Коуди убил свою маму, открыв дверь спальни и приведя бомбу в действие. И неважно, что ему еще много раз скажут, что его вины в случившемся нет, он будет винить себя в смерти матери до конца своей жизни. Но всегда может быть еще хуже. То, что произошло утром, во многом оборвало его жизнь. Но что с ним будет, когда он осознает, что именно он причинил маме смерть?

– И что это все означает? – спросил Хупер.

– Это означает: что бы я или кто другой ни сказал или ни сделал вчера, сегодня ваша жена все равно была бы мертва.

Хупер хотел что-то сказать, но передумал. Мысли приходили и уходили.

– Она не должна была умереть. Это несправедливо.

– Мистер Хупер, можно мы войдем? – попросила Андертон.

– Кто вы вообще такие?

– Мы расследуем эту серию убийств.

– Но вы не из полиции. Я уже с ними говорил. Вы знаете, что притворяться полицейским – это нарушение закона?

– Мы и не говорили, что мы полицейские. Я возглавляла следствие по первым трем убийствам. Сейчас я на пенсии и веду частное расследование. Мой клиент попросил меня заняться этим.

– Кто ваш клиент? И что ему за дело?

– Мистер Хупер, нам нужно всего пять минут. И это все. Если это поможет нам напасть на след убийцы, значит, мы делаем что-то хорошее, верно? Я думаю, вы бы не возражали против его ареста.

– Естественно.

– Тогда давайте пройдем в гостиную и поговорим.

29

Как и у Эрика Кирчнера в Маунт-Плезант, квартира Скота Хупера была отделана арендодателем. Единственное отличие между ними состояло в том, что здесь мебель была новая, а не с рук. В остальном же везде можно было увидеть попытку хозяина сэкономить на всем. Самодельная дешевая мебель. Белые стены и потолок. Занавески в один слой, а не внахлест.

В гостиной все, казалось, было рассчитано на краткосрочную перспективу. Телевизор не висел на стене, а стоял на шкафу в углу комнаты. Одну из полок книжного шкафа занимал маленький проигрыватель, по обеим сторонам которого высились стопки компакт-дисков. Полки были пустые, если не считать одну-единственную фотографию Хуперов, сделанную в отпуске. Диван, хоть и из дешевой кожи, был довольно удобным. Уинтер сел на один его край, Андертон – на другой, как фиксаторы для книг. Хупер опустился в единственное в комнате кресло. Коуди подвинул к отцу красное кресло-мешок и сел на него, скрестив ноги.