Тихие воды - [18]

— В чем дело? — спросил я. — Вы кого-то ждете?

Посмотрев на хитро улыбающегося детектива, я заметил, что тот забыл у Коппинга свою шляпу. В тот же момент позади нас раздался цокот женских каблучков, и девичий голос позвал Эйзенхарта:

— Сэр! Подождите!

— Я хотел поговорить с ней без миссис Роджерс под боком, — сказал он и обратился к девушке. — Лиза, не так ли?

— Да, сэр, — она сделала неловкий книксен.

— Вы хотели что-то сказать там, на кухне. Что?

— Он ведь все равно меня уволит, да? — девушка посмотрела на нас, ожидая ответа.

— Мне очень жаль.

Она вздрогнула.

— Так и думала. Никто после Этты у него долго не задерживался. А я мало того, что перед гостями его опозорила, так еще и вторую чашку за день разбила.

Ее кончик носа слегка покраснел, словно она собиралась заплакать.

— Его друг, барон Фрейбург, он… не был джентельменом, — она с трудом подбирала слова, как будто ей было неловко говорить на эту тему. — Он… хотел от горничных большего.

Эйзенхарт посуровел.

— Он приставал к вам?

— Да, — еле слышно прошептала Лиза, сжимаясь от страха. Румянец на ее щеках проступил еще сильнее. — И не только ко мне. Предыдущая служанка мне рассказывала. Она из-за этого сама ушла, не стала дожидаться, пока хозяин уволит.

— Как ее звали?

— Анни, сэр.

Не Мари.

— Мистер Коппинг часто увольняет горничных? — задумчиво спросил Эйзенхарт.

— В последние месяцы да, сэр. В агенстве уже ходят слухи, что чуть ли не шестеро с Этты сменилось. Это включая меня, сэр.

— Кого-нибудь из них звали Марией?

— Я не знаю, сэр, правда. Вам нужно спросить в агенстве, — предвещая вопрос, она продолжила. — "Эдвардс и Харпер", сэр. Это в центре, у Семи лестниц.

— А эта Этта? Откуда вы о ней знаете?

— Миссис Симм рассказывала о ней. Она ее порекомендовала хозяину, все жалела, что та ушла. Они с ней сработались, как-никак не один год вместе прослужили.

— Миссис Симм не рассказывала, из-за чего она уволилась? Возможно ли, что тоже из-за барона?

— Нет, сэр! Этта собиралась замуж, то ли за какого-то бакалейщика, то ли за зеленщика. Миссис Симм все переживала, что из господского дома, да в жены торговца, вот я и запомнила, — Лиза горько улыбнулась.

— Спасибо, — поблагодарил ее Эйзенхарт и, покопавшись в карманах, выудил оттуда свою визитную карточку. — Если у вас будут проблемы с поиском работы, обращайтесь, — протянул он ее девушке, — я постараюсь найти вам место.

Проводив горничную взглядом, я повернулся к Эйзенхарту.

— Похоже, разговор с мистером Коппингом принес вам неожиданные результаты, — заметил я.

— И ни одной зацепки, — кивнул детектив, — если не считать еще нескольких фактов, которые можно трактовать против вашей дражайшей леди Гринберг.

— Вы все еще думаете, что это она убила барона?

Увидев мой скептический настрой, Эйзенхарт рассмеялся.

— Нет, хотя и не отрицаю такой вероятности. На самом деле, я бы сказал, что то, что рассказал нам мистер Коппинг, свидетельствует скорее в ее пользу. Во-первых, имя Мари. Коппингу было неизвестно о соглашении между леди Эвелин и бароном, но если оно существует, то я сомневаюсь, что барон Фрейбург стал бы называть ее ласковыми именами. Во-вторых, время свидания. Не зря же выражение сinq Ю sept [9] стало в нашем обществе нарицательным. Женщине круга леди Гринберг было бы гораздо удобнее назначить тайное свидание перед ужином, с пяти до семи, когда ей положено наносить визиты или прогуливаться по магазинам, и ее отсутствие пройдет незамеченным. В девять обычно назначают свидания те женщины, которые не будут против, если кавалер останется у них на ночь.

— Поэтому вы собираетесь искать таинственную Мари среди уволившихся служанок? — с сомнением поинтересовался я.

— Должен же я с чего-то начинать. Я не могу сросить каждую Марию в Гетценбурге, спала ли она с бароном и не с ней ли он собирался встретиться перед смертью.

— Знаете, что меня беспокоит? — спросил я спустя какое-то время. — Все следы до сих пор вели к женщинам: сначала к леди Гринберг, теперь к этой неизвестной Марии. Хотя женщина могла обезглавить барона, особенно если тот находился под действием наркотика, мне трудно представить, что бы она стала делать с ним дальше. Дотащить труп до реки, а тем более довезти — как бы она смогла это провернуть?

— Я знаю, — согласился со мной Эйзенхарт, — это выглядит пока не слишком правдоподобно. Но, возможно, ей не пришлось его никуда везти. Вы готовы продолжить нашу экскурсию на пленэре, доктор?

Эйзенхарт выступил на проезжую часть и замахал извозчику, чтобы тот остановился.

Глава 6

Реддингтон-парк располагался на границе старого города и района, находившего свое место в разговорах между людьми среднего класса и выше только как "тот берег". Берег трущоб и работных домов, бездомных и наркоманов, коптящих фабрик и мусорных свалок. И все это благолепие было отделено от остального Гетценбурга только рекой и узкой полосой болотистой почвы, названной в честь генерала Реддингтона. Городские власти сделали все, что могли, пытаясь облагородить парк и заставить жителей забыть, что скрывалось за ним. Но, глядя перед собой, я признавал, что их старания ни к чему не привели. Из-за особенностей почвы вымощенные тропинки местами просели, из фонарей — ради экономии электричества или по неизвестной мне другой причине — были выкручены лампы, а в воздухе висел дымовой туман от фабрик по другую сторону Таллы, чей запах смешивался с неповторимым гнилым ароматом старых листьев.