Тихая гавань - [53]

Мать и дочь, взявшись за руки и прильнув друг к другу, застыли на пороге. Они думали об одном и том же, и глаза их наполнились слезами.

– Ненавижу этот дом, – прошептала Пип, уткнувшись ей в плечо.

– Я тоже, – вздохнула Офелия.

Ни той, ни другой не хотелось подниматься наверх, в свои комнаты. О Мэтте обе забыли. Он словно принадлежал другому миру. И у него была своя жизнь. А у них – своя. И от этого никуда не уйдешь.

Офелия спустилась к машине вытащить вещи. Пип помогла матери втащить их наверх. Даже это оказалось для них почти непосильной задачей. И мать, и дочь отличались хрупкостью, а чемоданы весили, казалось, целую тонну. К тому времени, как Офелия втащила оба чемодана Пип к ней в спальню, она совсем выдохлась.

– Сейчас передохну и распакую твои вещи, – тихо сказала она.

Будто какая-то черная дыра зияла между сегодняшним днем и тем временем, когда здесь жили ее муж и сын. Словно бы и не было этих месяцев в Сейф-Харборе, подумала она.

– Я сама, – с грустью прошептала Пип.

Она чувствовала то же самое. В какой-то степени обе восприняли свое возвращение даже тяжелее, чем предполагали. Лучше уж быть бесчувственным роботом. Сейчас, когда Офелия снова вернулась к жизни, боль потери стала почти нестерпимой.

Потом она принялась разбирать свои вещи. Открыла шкаф – и сердце ее облилось кровью. Все было как прежде – его пиджаки, его рубашки и галстуки, ботинки, которые он носил, даже старые стоптанные кроссовки, которые Тед таскал по выходным, те самые, что он привез еще из Гарварда. В комнату Чеда Офелия так и не осмелилась заглянуть, она знала, что этого не перенесет. Ей сейчас и без того было достаточно плохо. Раскладывая по местам свои вещи, Офелия то и дело ловила себя на том, что украдкой оглядывается через плечо. И ей стало страшно.

К вечеру обе спустились вниз: бледные, осунувшиеся. Ни у той, ни у другой не осталось ни сил, ни желания разговаривать. Аппетита не было, поэтому решили обойтись без обеда. В другое время Офелия ни за что не согласилась бы на это, потому что ребенок не должен оставаться голодным. Но у нес самой кусок не лез в горло.

Нервы у обеих были на пределе. И когда в тишине пронзительно зазвонил телефон, обе подскочили как ужаленные. Однако Офелия не двинулась с места – у нее уже не хватило ни сил, ни желания с кем-то говорить, поэтому к телефону подошла Пип. И просияла, услышав в трубке знакомый голос.

– Привет, Мэтт. Все в порядке, – ответила Пип. Но он сразу же понял, что это не так. Офелия обернулась и заметила, что Пип плачет. – Нет, неправда! Все ужасно! Мы с мамой просто ненавидим этот дом! – Офелия дернулась было, чтобы остановить Пип, но потом передумала. Раз уж Мэтт успел стать им обеим добрым другом, значит, он имеет право знать, как им плохо.

Пип долго слушала то, что он говорил, молча кивая в ответ. Офелия не догадывалась, о чем шла речь, но плакать Пип перестала. Опустившись на стул, она затаила дыхание, прислушиваясь к их разговору.

– Ладно. Постараюсь. И маме передам… Нет, не могу… Завтра мне в школу. А когда вы приедете? – Офелия не слышала, что сказал Мэтт, но лицо Пип прояснилось. – Хорошо… Я спрошу у нее… – Зажав трубку рукой, она повернулась к Офелии. – Хочешь с ним поговорить?

Офелия покачала головой.

– Передай, что я не могу взять трубку.

Ей сейчас не хотелось ни с кем говорить – слишком подавленной и несчастной она себя чувствовала. А притворяться она не умела и нисколько не сомневалась, что ее выдаст голос. Пип имела полное право рыдать ему в плечо, на то она и ребенок, но Офелия сгорела бы со стыда, если бы решилась последовать ее примеру.

– Ладно, – ответила Пип Мэтту. – Я ей передам. Завтра утром позвоню.

Офелия едва не сказала ей, что вряд ли разумно надоедать Мэтту каждый день, но потом решила промолчать. Пусть, подумала она, лишь бы Пип успокоилась. Повесив трубку, Пип передала матери их разговор.

– Мэтт сказал, что это нормально – мы ведь жили здесь с папой и Чедом. Он пообещал, что скоро все пройдет. И посоветовал придумать на вечер что-нибудь забавное – заказать на дом пиццу, или что-нибудь из китайского ресторана, или куда-нибудь сходить вдвоем. А еще обязательно включить музыку. Что-нибудь веселое, сказал он. И погромче. А еще он сказал, чтобы мы завтра прямо с утра отправились с тобой по магазинам и накупили всякой несуразицы. Но я объяснила, что мне завтра в школу. А вот все остальные его идеи мне понравились! Мам, а давай и правда закажем что-нибудь китайское, а? Или ты против?

Раньше они обе обожали китайские блюда. И Пип загорелась этой идеей. Видимо, Мэтт решил, что им сейчас на пользу любая перемена.

– Да, в общем, нет… но все равно очень мило с его стороны подумать об этом. – Пип особенно пришлась по вкусу идея включить музыку. «А почему бы и нет? – пришло Офелии в голову. – Вдруг это и в самом деле поможет?» – А ты хочешь? Тогда давай, – оживилась она, даже не вспомнив, что они решили обойтись без обеда.

– Верно! Почему бы нам не заказать яичный рулет? И еще вонтоны.[3]

– Я бы предпочла дим сум[4], – задумчиво пробормотала Офелия, пытаясь отыскать телефон китайского ресторанчика, где они раньше частенько заказывали еду. Наконец ей удалось его найти.