Тигрушка - [37]

Но в семнадцать лет я не знал всего этого, и что мне только не представлялось, когда вечером Алла, нарядная и взволнованная, спешила куда-то из дому. Какие только кошмары не снились мне потом по ночам!

А сколько страдания мне приносили совершенно невинные вещи – например, обещание Аллы зайти ко мне днем домой. Ей это нужно, должен помочь по истории.

У меня уже заготовлен легкий, небрежный разговор (в меру остроумный, но с намеками) и раскрыты нужные страницы книг. Ждешь. Через два часа уходишь на улицу (дверь не запираешь, на столе записка). Через полчаса возвращаешься, подходишь к собственной двери. Сердце попеременно ударяет то в пятки, то в затылок. Естественно, никого. Твердо решаешь послать все к черту. Но через двадцать минут звонишь. Аллы нет дома. Ждешь. Вздрагиваешь, когда хлопает дверь на лестнице. Берешь себя в руки: всё, пора рвать, хватит терпеть издевательства.

На следующий день, взмыленный, прибегаешь после уроков. Ждешь. Потом приходишь к выводу: всё кончено. Если придет, извинишься и вежливо выпроводишь. Баста! И никогда не будешь звонить и никогда не будешь встречаться.

На третий день ползаешь по стене. Звонишь. Алла у телефона. Привет, привет! Шутливый упрек: дескать, так тебе и надо. Она разговаривает как ни в чем не бывало. Опять она победила.

На рынке в Коптеве я купил заезженную пластинку «Зачем?». Кручу ее с утра до вечера. Серьезная классическая музыка меня уже не интересует.

И так проходит зима, и на весенних бульварах гуляют парочки, и в темных аллеях целуются, а ты уже плюнул на медаль (какая медаль, если вытягиваешь только на четверки; люди грызут науку, ты же раскрываешь книгу, а глаза в потолок!). Что будет впереди? Хорошо, что есть ребята. Хорошо бы нам поступить в один вуз. Но вряд ли. Всех тянет в разные места. Неужели мы так и разбежимся? И кончится наша дружба? Не может этого быть. Как они мне нужны все! А кем ты хочешь стать? Не знаешь. Всё смутно.

А в голове звучит приторный голос певицы: «Зачем смеяться, если сердцу горько?» Смеяться полезно, физиология, а сердцу не может быть горько, это просто насос для перекачки крови. Оно не может ничего чувствовать. Медицина. Факт. «Зачем встречаться, если ты грустишь со мной?» Это так модно и так романтично. Печорин с дьявольской усмешкой. Не просто Руслан Звонков, десятиклассник, не примечательный ни в каком отношении, а юноша с прошлым. «Зачем играть в любовь и увлекаться, когда ты день и ночь мечтаешь о другой?» Ну, если танцевать лихо на вечерах с незнакомыми школьницами, назначать им свидания и вдруг не приходить в условленный час называется играть в любовь, то пожалуйста. А насчет «дня и ночи», то ведь когда-нибудь, лет через сто, за семейным обедом я, почтенный муж и отец, должен же заявить нравоучительным тоном: «Семнадцать лет – возраст… гм… понимаю. Помнится, я сам…»

А впрочем, еще никто не знает, что будет в будущем. Лет через сто станешь генералом или профессором, всеобщий почет и уважение. И тогда никто не вспомнит, что ты когда-то был маленьким и некрасивым мальчиком, и вообще… Но это будет лет через сто. А сейчас? Нам ли ходить и вздыхать о красивых девушках? Зачем?

Классическая обстановка для свидания влюбленных. Двенадцать ночи, пустое парадное, тусклая лампочка (но ее вполне достаточно, чтобы различать выражение лица собеседника). Алла и я. И впервые я чувствую: всё, что я говорю, интересно для Аллы и она ждет каждого моего слова. И я не смотрю на нее умоляющими глазами, не заикаюсь. Я бодр и находчив, независим и остроумен.

Алла. Руслан, а почему именно вы мне это говорите?

Я. А почему бы нет? Мишка – мой друг, вы ему нравитесь, и он нравится вам, не качайте головой, я же все знаю.

Алла. Допустим. А как же вы сами?

Я (небрежно). Подумаешь, я вас любил, возможно, еще кое-что и осталось, но это юношеское увлечение, с кем не бывает. А надо мыслить реально. И потом, ради товарища я на все готов. Завтра в семь Мишка ждет вас у памятника Гоголю.

Алла. Руслан, вы серьезно?

Я. Ничего себе, нашел время шутить. На что я могу рассчитывать? Предложить вам дружбу до гроба? Сделать вам официальное предложение? Не пожимайте плечами, я и так догадываюсь, что вы не сгораете от безумного желания целоваться со мной. (Алла смеется.) А тут, я вижу, два человека, словно созданных друг для друга, тихо страдают… Ладно, ладно, это я не про вас, а про Медведя, и нечего хихикать.

Алла. Руслан, признаться, я первый раз встречаю такого парня, как вы.

Я. То ли еще будет. У вас жизнь впереди. А мне лично последнее время нравится ваша подруга Катя.

Алла. Я боялась, что вы будете устраивать мне сцены, а теперь… Честно говоря, Руслан, вы мне нравитесь, ну, не так, а просто как хороший парень.

Я. Я вообще человек со странностями.

Алла. Ладно, передайте Мише, что я, может быть, приду. Но чтоб он не задирал нос.

Я. Что вы, он такой скромный мальчик.

Алла. Руслан, вы очень хороший.

Я. Приятно. Первые добрые слова. Если когда-нибудь вам будет плохо, Алла, я, как старый товарищ, к вашим услугам.

Алла. А вы веселый парень. До свидания, Руслан.

Мы обмениваемся церемонным рукопожатием.