Тигрёнок Васька - [2]
Васька в точности знал время своего обеда. Бывало, только начнут ему наливать молоко или разбивать в миску яйца, а он уж тут как тут, идёт из сада.
— Вот, Наташа, учись! Васька и тот умеет узнавать время по часам, а ты до сих пор не можешь научиться, — дразнили мы младшую сестрёнку.
Кроме яиц и молока, Васька получал тот же обед, что и все в доме.
А как занятно он ел суп с пельменями или клёцками! Повылавливает зубами все клёцки и разложит их рядком около миски, вылакает жидкий суп, а потом, на закуску, ест клёцки.
Во время еды Васька свирепел. Ложился на пол, клал лапы по обе стороны миски, и тут уж не подходи!
Раз сестра сунулась поправить ему что-то. Васька рявкнул в миску, подавился и тяжёлым ударом когтей рассёк сестре руку.
Собаки были осторожнее нас и сами избегали подходить к тигрёнку, когда он ел. Один только дворняга Майлик отваживался соваться к нему в миску, и Васька, правда с ворчанием, позволял ему это.
Два месяца прошло с тех пор, как Васька сделался членом нашей семьи. Он заметно рос, набирался сил и уверенности. Движения его были ещё по-детски неуклюжи, но иногда, особенно когда Васька подкрадывался, становились вдруг очень быстрыми и ловкими.
Шерсть у Васьки блестела и лоснилась, как бархат. Она была золотисто-красного цвета с яркими чёрными полосами. Полосы доходили до живота. Живот был светло-серый, без полос.
Васька стал гладким и откормленным. Приятно было на него смотреть. Целый день он умывался и лизал свои лапы и живот, отряхивался и прихорашивался. В такие моменты он очень напоминал кошку.
В саду вырыли круглую яму около метра глубиной и шириной. Маленький ручеёк почти до краёв наполнял её водой.
Приходила мама с мылом и щёткой. Отец приносил ведро или кружку, и появлялся Васька с целой оравой ребят.
Он очень любил купаться и этим совсем не походил на кошек.
Ваську поливали из кружки и намыливали зелёным мылом. Потом он лез в яму, становился в ней на задние лапы, а передние протягивал отцу, и начиналось мытьё. Его тёрли щёткой и руками, обливали, полоскали, а он, торжествуя, стоял в яме и сопел от удовольствия. Когда мытьё кончалось, он выбирался на траву, отряхивался, катался и прыгал на солнышке.
Много было с ним возни и хлопот, но зато какой он вырастал красивый!
Со всего города, из окрестных станиц и даже с гор приезжали люди поглядеть на нашего тигрёнка. Они звонили у ворот — мы бежали и отодвигали палку-засов.
— У вас, говорят, ручной тигр имеется? Можно посмотреть? Мы заплатим, если нужно, за посмотрение.
Нам сначала очень хотелось, чтобы они давали нам копейки. Один раз мы набрали так два рубля: по пятаку брали с человека. Но отец рассердился и не позволил нам брать деньги, а только требовал, чтобы смотрели издали, не гладили Ваську, ничем его не угощали и не дразнили.
Нам нравилось, что взрослые люди спрашивали у нас позволения.
— А сколько вас, много? Ну ладно, станьте вот здесь, у ворот. Мы его сейчас позовём. Только смотрите не гладьте и не давайте ему ничего, когда он придёт.
— Хорошо, мы всё будем делать, как вы велите.
Они становились, как мы показывали, и всем было очень интересно.
Васька важно выходил из сада.
В первый миг посетители всегда шарахались в сторону, а он удивлялся и оглядывался на нас.
Мы успокаивали их:
— Ну что же вы испугались? Он ведь совсем ручной. Смотрите, он какой…
Мы клали ему в пасть руки, гладили по голове, за ушами и под подбородком. Поднимали его тяжёлую лапу и показывали зрителям ладонь.
— Глядите, — говорили мы, — все когти поджаты, и ничего такого нет, чтобы бояться.
Они смотрели на Ваську и не могли насмотреться. Потом он так им начинал нравиться, что они непременно хотели его погладить.
— Нет, — говорили мы, — погладить никак нельзя, потому что нам за это достанется.
— Ну, не достанется.
— Нет, обязательно достанется.
Но они всё приставали до тех пор, пока мы не прибавляли нарочно:
— И потом, кто его знает, ведь он же всё-таки тигр. А вдруг вцепится — тогда что мы будем делать?
После этого они сразу переставали просить.
Мы, все четыре сестры, так ловко ухитрились родиться, что наши дни рождения приходились один за другим.
В день рождения всё-таки ведь полагается испечь пирог, позвать гостей и чтобы целый вечер был шум. Ну, и подарок какой-нибудь тоже надо. Один раз — это ещё ничего. А вот когда нужно четыре раза подряд печь пирог и четыре вечера устраивать шум, тогда это уж слишком. Мама от этого уставала и сердилась. Вот мы и решили: соединить все наши рождения в один день, но зато уж чтобы в этот день и пирог, и гости, и шум — всё было как следует.
Накануне этого торжественного дня мы старательно помогали маме: подметали двор и сад, мыли полы, взяли на себя самую трудную часть стряпни — заботу о нашем сладком пироге. Мы так сильно о нём беспокоились, что всё время пробовали начинку. Когда её осталось меньше половины, мама сказала:
— Ну хорошо, довольно помогать. Теперь я без вас справлюсь. Ложитесь спать.
А ещё позднее, когда мы уже крепко заснули, она тихо вошла в комнату и каждому под подушку положила подарок. Потом и она уснула.
Утром мы все, как только открыли глаза, сейчас же полезли смотреть под подушку. И каждая нашла именно тот подарок, какой ей больше всего хотелось: Соня — толстую книгу про всех животных, Брэма, я — кукольный театр, Юля — ящик с красками для рисования, а Наташа — игру «Скотный двор».
