Тибетская книга мёртвых (сборник) - [11]

После того как тонкие импульсы, порожденные сердцем, затухают и в дело вступает интеллект, усопший все более начинает осознавать состояние, в котором он находится, и с помощью сверхъестественных способностей тела Бардо, которые он начинает использовать во многом так же, как новорожденный младенец в человеческом мире, он начинает использовать чувства, получает возможность подумать о том, как обрести то или иное состояние существования. Однако карма все еще остается его госпожой и определяет пределы его возможностей. Подобно тому, как в человеческом мире импульсы чувств наиболее активны в молодости и часто угасают в зрелой жизни, когда их место занимает рассудок, так и на посмертном уровне, называемом Бардо, первые переживания носят более радостный характер, чем последующие.

С другой стороны, сами главные божества – это воплощение универсальных божественных сил, с которыми усопший неразрывно связан, ибо сквозь него как микрокосм проникают все импульсы и силы, как хорошие, так и плохие. Так Самантабхадра, Всеблагость, олицетворяет Реальность, Изначальный Ясный Свет нерожденной, неоформенной Дхармакайи. Вайрочана – это Творец всех явлений, причина всех причин. Как всеобщий отец Вайрочана проявляет или распространяет как зерно или семя все сущее; его шакти, мать великого пространства, – это всеобщее лоно, в которое падает это семя, а из него развиваются системы миров. Ваджрасаттва символизирует Неизменность. Ратнасамбхава – это Украшатель, источник всей красоты во Вселенной. Амитабха – это бесконечное сострадание и божественная любовь, Христос. Амогхасиддхи – это олицетворение всемогущей силы, или всесилия. А малые божества, герои, дакини (или «феи»), богини, владыки смерти, ракшасы, демоны, духи и все остальные соответствуют определенным человеческим мыслям, страстям и импульсам, возвышенным и низменным, человеческим, животным и сверхчеловеческим, в кармической форме, по мере того как они приобретают свою форму из семян мысли, составляющих содержание сознания.

Как недвусмысленно подчеркивается в «Бардо Тхёдол», ни одно из всех этих божеств или духовных созданий само по себе не более реально, чем человеческие существа: «Для тебя [т. е. для усопшего] вполне достаточно знать, что эти видения – отражения твоих собственных мыслеформ». Это всего лишь содержание сознания, принявшее под воздействием кармы форму призрачных видений в Промежуточном Состоянии, которые есть призрачное ничто, вплетенное в сны.

Полное осознание усопшим психологической подоплеки того, что с ним происходит, позволяет ему снова оказаться в реальности. Именно поэтому «Бардо Тхёдол», как и следует из ее названия, – это великая доктрина освобождения путем слушания и видения.

Умершее человеческое существо становится единственным зрителем, наблюдающим чудесную панораму галлюцинаторных видений; каждое зерно мысли в его содержании сознания оживает под воздействием кармы; и он, подобно изумленному ребенку, следящему за движущимися картинками, отображаемыми на экране, смотрит, не догадываясь, если только ранее не был последователем йоги, о нереальности того, что проходит перед ним.

Сначала счастливые и восхитительные видения, рожденные из импульсов и стремлений высшей, божественной природы, внушают благоговение непосвященному; затем, когда они перетекают в видения, рожденные соответствующими умственными элементами низшей, или животной природы, они ужасают его и он жаждет убежать от них; но увы – как объясняет текст, они неотделимы от него самого, и куда бы он ни захотел убежать, они последуют за ним.

Не стоит думать, что все умершие, в отличие от живых, испытывают в Промежуточном Состоянии одно и то же. «Бардо Тхёдол» просто дает типичную картину, позволяющую представить то, что предстоит умершему увидеть или испытать после смерти. Она подробно описывает предположительные образы Бардо, которые может породить содержание сознания рядового последователя школы красных шапок Падмасамбхавы. Чему человека учат, тому он и верит. Поскольку мысли – это вещи, их можно сажать как семена в разум ребенка и полностью управлять его умственным содержанием. При наличии благодатной почвы в виде желания верить, будь семена-мысли здравыми или нездоровыми, чистыми суевериями или доступной пониманию истиной, они укореняются и расцветают, и делают человека тем, чем он является ментально.

Поэтому для буддиста какой-либо иной школы, так же как для индуиста, мусульманина или христианина, переживания Бардо будут различаться в соответствии с представлениями его веры: мыслеформы буддиста или индуиста вызовут соответствующие видения божеств буддийского или индуистского пантеона, которые возникают в их сновидениях; у мусульманина – видения мусульманского рая, а у американского индейца – видения Земли Счастливой Охоты. И, подобным же образом, посмертные видения материалиста будут такими же негативными, такими же пустыми и лишенными божественного присутствия, как и любые другие, которые приходили к нему во снах во время пребывания в человеческом теле. Если рассуждать логично, то у каждого человека переживания после смерти, как можно понять из учения Бардо, полностью зависят от его ума. Другими словами, как уже объяснялось выше, состояние после смерти очень напоминает состояние сна, а сны – это порождение разума того, кто эти сны видит. Это, например, научно объясняет, почему, если верить свидетельствам христианских святых и пророков, ярые сторонники христианства испытывают видения (в состоянии транса или сна, или в состоянии после смерти) Бога-Отца, восседающего на престоле в Новом Иерусалиме, и стоящего рядом с ним Сына, а также всех библейских декораций и атрибутов рая, или девы Марии, святых и архангелов, или чистилища и ада.