«ТИ-ВИ» (Рассказы о телевидении) - [19]
— Ах, что он вытворяет! — зашептал Сергей Иванович. — Да. Разозлить человека, завести, как говорится, это он умеет! Молодец!
Цыпленков больше не сидел развалясь, теперь он сидел в кресле прямо и смотрел на Баша, вытаращив глаза. Потом он еще раз глянул на Баша как на сумасшедшего и вдруг начал говорить торопливо, как молитву:
Один килограмм мяса, один стакан нарезанного репчатого лука, один зубчик чеснока, два ломтика свиного сала. Сто граммов грибов. Мясо нарезать на куски и натереть солью и перцем. Положить на мясо слой репчатого лука. Положить второй слой мяса, на него слой грибов. И наконец — третий слой мяса покрыть ломтиками сала, поставить в духовку и печь все это минут сорок — сорок пять!
— И есть? — закричал Баш.
И есть, — ответил Цыпленков. — А вы говорите, не искусство. Для ума книги, для глаз — картины, для ушей музыка, для языка — вкусная еда — вот четыре основных вида искусства!
Он достал еще одну бумажку и стал читать ее, как призыв:
— Возьмите яичную скорлупу, из которой предварительно, из дырки, проколотой иголкой, вами же выпито яйцо! Залейте туда крепкий мясной бульон с желатином. Поставьте на холод. Когда заливное застынет, разбейте и уберите скорлупу и украсьте заливное листочком зелени. По-вашему, это некрасиво? Или невкусно? Вы сознательно грабите себя, если пренебрегаете этой стороной жизни!
Он рассказал еще много вкусного. Баш бил себя по колену, глаза его горели.
— И есть?! — спрашивал он после каждого раза.
— И есть! — гордо отвечал ему повар Цыпленков.
Передача кончилась, и мы погасили экран.
Многое можно рассказать о работе ведущего, — заговорил Сергей Иванович, — но для начала я тебе назову три вещи, которые совершенно недопустимы на экране. Это:
Равнодушие
Если тебе неинтересно, — тогда уж лучше не надо.
А то однажды приехал Плужник на завод. Подходит с микрофоном к одному старому рабочему.
— Ну, — спрашивает бодрым голосом, — сколько лет уже работаете на этом заводе?
А сам явно думает о другом — ответа даже и не слушает.
А рабочим веселый попался. Не захотел пешкой быть.
— Я, — отвечает, — работаю на этом заводе уже двести шестьдесят пять лет.
А Плужник не слышит.
— Ну что ж, — говорит Плужник, — стаж приличный!
— Да, — отвечает тот, — стаж ничего себе!
— Скажите, — спрашивает Плужник, опять думая о чем-то совсем другом, — скажите, у вас, наверно, есть сыновья?
— Да, — отвечает тот, — у меня девяносто шесть сыновей.
— И все они, конечно, работают на этом заводе? — спрашивает Плужник.
— Конечно. — отвечает тот, — где же еще?
— Спасибо, — говорит Плужник и ушел.
Так ничего и не заметил.
Нечестность
Но самый неприятный случай произошел перед Новым годом. Показывают Плужника на улице, с микрофоном. И он говорит:
— Сейчас, перед Новым годом, все мы полны надежд и планов. Давайте поговорим об этом с кем-нибудь из прохожих. Например, вот с этим.
И подходит к одному человеку на остановке.
— Скажите, — спрашивает, — чем знаменателен для вас прошедший год и чего вы хотите добиться в предстоящем?
И вдруг этот «случайный» прохожий поворачивается к камере и говорит:
— В прошедшем году наша артель перевыполнила план по всем показателям. В предстоящем году мы наметили...
А мы сидим перед экраном и глаза поднять боимся. Ведь все же заранее подстроено — это ясно. Неужели он думает, что зрители этого не понимают?
Да еще этот «случайный прохожий» снимает шляпу нечаянно, и мы вдруг узнаём одного нашего артиста, не хочу фамилии называть.
Так нам всем стало стыдно.
За такие вещи, если разобраться, гнать надо с телевидения в три шеи и близко потом не подпускать!
Штамп
И третий главный враг — это штамп.
А что это, — спросил я, — мне это неизвестно.
— Штамп, — сказал Сергей Иванович, — это заученные фразы и обороты, которые произносишь автоматически, ничего при этом не чувствуя и не думая.
Вел тот же злосчастный Плужник передачу со строительства Кировского моста.
Ты, наверное, помнишь, там опустили в воду огромное железное кольцо, выкачивали из него воду и работали и нем на самом дне. Здорово!
А Плужник, значит, рассказывает все это и в заключение выдает такую фразу:
— Ну что ж, в наши дни эти удивительные свершения никого не удивляют, они встречаются на каждом шагу!
Потом мне рассказывали, что рабочие очень обиделись. Какие же, говорят, это «удивительные свершения», если они «никого не удивляют» и даже «встречаются на каждом шагу».
Устроил помню, я этому Плужнику взбучку!
— Много я повидал ведущих, самых разных, и у нас и за границей.
Вот, скажем, в кадре итальянец. Размахивает руками, кричит, слова так и прыгают. А рядом еще один стоит и кричит на этого. Кажется, сейчас друг другу в волосы вцепятся. В общем, обстановка, как на пожаре. А потом приглядишься и видишь, — передача идет с выставки кур, и этот второй — ее директор, объясняет телезрителям ее значение.
И все правильно. Именно такой это народ. Именно так они и разговаривают.
А финны — те совсем наоборот.
Однажды у них во время передачи павильон загорелся, а их знаменитый ведущий Эрно Маттинен сидит спокойно, хоть бы что. Закончил фразу, помолчал. Потом говорит:
— Ну ладно. Пока передачу закончим. Потому что, кажется, мы горим.
