The Rolling Stones. Взгляд изнутри - [33]

Вся команда лейбла «УЭА» перед отелем «Монтре Пэлас».

© Архивы Доминика Ламблена

Только мы приехали в ресторан «Оберж де л’Онд» и сели за столик в компании знаменитого мистера Дэвиса, как в зал вошла вся команда лейбла «Уорнер» и с большим удивлением уставилась на меня за столиком конкурента номер 1. Джо Смит, подойдя поздороваться, сказал мне, улыбаясь: «Steal all the secrets!»[23] Но, кроме шуток, в их глазах я перешел в другую категорию, из молодого приветливого новичка превратившись в интересного и даже неожиданно полезного коллегу. Это может кому-то показаться неважным, но в нашем деле надо знать, кто с кем знаком, а близкие отношения с сильными мира сего ставят вас в один с ними ряд. В этом случае совместный ужин с Клайвом Дэвисом позволил мне запомниться надолго.

Уже через несколько месяцев работы страх улетучился, и я продолжал делать удачные находки. На сей раз мне помогло близкое знакомство с Крисом Райтом, который в 1969 году на пару с университетским приятелем Терри Эллисом основал лейбл «Кризалис». Я был знаком с Крисом с тех пор, как занимался для «Декка» группой Ten Years After и ее альбомом «Cricklewood Green». Тогда пленки для печати конвертов прибыли с большим опозданием, и мне пришла в голову идея выпустить первые 10 000 пластинок в коллекционных конвертах, пронумерованных от 1 до 10 000. Задумка всем показалась гениальной, что, впрочем, не значило, что кто-то собирался мне помочь пронумеровать все 10 000 пластинок. Так что этой неблагодарной работой я занимался в гордом одиночестве. Я также решил записать на стороне «А» сингл «Love Like A Man», а на стороне «B» выпустить более длинную его версию. Такие вот находки преподносила мне фантазия в начале профессионального пути!

Я произвел на Криса хорошее впечатление, и в поисках нового дистрибьютора для своего лейбла он снова обратился ко мне, предложив Ten Years After, а также «Procol Harum» и Jethro Tull. Иными словами, он обратился ко мне с серьезным предложением, и меня не пришлось уговаривать подписать их для «УЭА». Сделка оказалась крайне удачной, ведь последующие альбомы этих групп имели бешеный успех, что позволило мне обрести еще больший авторитет в моей новой семье.

Но по-настоящему понять, насколько иным был мир, в который я пришел из «Декка», мне довелось только в первой рабочей поездке в США. Я должен был объехать головные отделения всех компаний, числившихся в нашем французском каталоге. Даниэль Филипаччи без проблем разрешил мне взять с собой и Нану. Надо сказать, мы с ним были знакомы уже давно, и я знал, что он мне симпатизирует. Он настолько мне доверял, что за несколько дней до моего отъезда даже дал дополнительное задание, попросив передать посылку Несухи Эртегюну в Нью-Йорк. Меня такая просьба отнюдь не обременяла, тем более что благодаря ей до аэропорта Орли нас довез его водитель Эрнест, а в аэропорту Нью-Йорка нас встретил водитель Несухи. Так и привыкнуть недолго!

Нью-Йорк был территорией лейбла «Атлантик». Пять дней я провел в компании его сотрудников, среди которых было немало выходцев из Турции: Ахмет и Несухи оставались верны корням. Все проходило прекрасно. Встречи, обеды и ужины следовали одни за другими, в благожелательной атмосфере.

Я, Эвелин Остин, Дерек Тейлор, Мо Остин, Нью-Йорк, 1974 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Нью-Йорк оказался лишь цветочками по сравнению с тем, что ожидало меня в Калифорнии! Лейбл «Уорнер» в Лос-Анджелесе принял меня как принца. Позже руководитель международного отдела Том Руффино стал моим близким другом. Я также вновь встретился с Джо Смитом, который, обладая прекрасным вкусом, женился на богатой наследнице местной пивоварни и жил в Беверли-Хиллз на роскошной вилле в нормандском стиле. Один из немногих известных мне домов, в котором погреб располагался на чердаке.

Следует отметить и Мо Остина, директора «Уорнер». Он работал бухгалтером у Синатры и управлял его лейблом «Реприз», а затем совершил карьерный прыжок по совершенно невероятной траектории и оказался на нынешней должности, что не мешало ему оставаться привилегированным посредником Нила Янга или группы Grateful Dead, а это кое-что говорило о его способностях подстраиваться под собеседника.

С Томом Руффино и Альбером Коски на мотоцикле Клода Нобса, Бербанк, 1974 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Я также обедал с Жаком Хольцманом, основателем лейбла «Электра», который подписал The Doors, The Stooges, Love, Карли Саймон и Queen. Меня, привыкшего к вечно брюзжащим соотечественникам, такое обилие улыбчивых людей сбивало с толку… Может, всеобщая расслабленность и хорошее настроение объясняются солнечной погодой? Каков бы ни был ответ на загадку, эти люди располагали к себе.

Одной из причин столь потрясающего приема, вне всякого сомнения, была записка Фила Роуза, правой руки Несухи, в адрес Тома Руффино, которая абсолютно неожиданно для меня гласила: «Dominic Lamblin is our rock’n’roll superstar in France, he is coming soon. Please treat him as well as possible»[24]. Тут Фил мне, конечно, польстил! Такой репутацией я точно был отчасти обязан ужину в компании Клайва Дэвиса. Ко мне относились как к кому-то очень важному, и, должен признать, это было очень приятно.