Тезей - [59]

Суда греков близ нахмуренной земли сгрудились, по очереди подплывая поближе к кораблю Геракла. Тезей с Мусеем, Перифой, племянник предводителя похода Иолай, а за ним и Пелей перебрались на борт гераклова корабля. Рядом с Гераклом — и Адме-та, дочь Эврисфея, жрица богини Геры и единственная женщина в этой экспедиции. Именно для нее и должны греки добыть пояс Ареса, охраняющий от любовных чар.

— Гнилое место, — философски вздохнул Пелей, — как бы не повредилось тут наше здоровье.

— Даром что ли эти места называют родиной жалобных песен? — поддержала Пелея Адмета.

— Женщины без мужчин, много ли от этого радости, — притворно вздохнул Пелей.

— Так вот они мы, вот — мы! — воскликнул Иолай.

— Правильно, — одобрил его Пелей, — сходиться надо с теми женщинами, которые будут тебе за это благодарны.

— Фи, фи, — фыркнул Мусей, — разве так нужно говорить о женщинах.

— А как? — повернулся к нему Пелей.

— О, если бы я стал небом, чтобы смотреть на тебя множеством глаз, — пропел Мусей. — Правда, Адмета?

— Правда, — рассмеялась жрица Геры, — только не забывайте, что стрелы у амазонок не Эротом сделаны.

— Испугала, — живо откликнулся Мусей, — а здесь, на корабле, разве не опасно? Какая, по-твоему, толщина корабельной доски?

— Какая? — переспросила Адмета.

— Четыре пальца, — пояснил Мусей. — И давно моряками сказано: нас в море от беды отделяют всего четыре пальца.

— Что нам буря, что нам битва, что для нас любовь, — подражая поэту, пропел Пелей.

— Конечно, — согласилась Адмета, — корабельные поросята едят и во время бури.

И все рассмеялись.

— Может быть, подплывем ближе, — предложил Тезей Гераклу, не принимавшему участия в общем смехе.

— Не спеши в пути, — остановил его Геракл.

А стоявший рядом кормчий заметил:

— Вон дальше волна мутная, песок поднимает.

— Смотрите, — вдруг сказал кто-то, — к нам плывут.

И все увидели, что к ним направляется большая лодка с вооруженными амазонками. Часть из них гребли, а три женщины в матовых кожаных шлемах со щитами в виде полумесяца стояли впереди.

С корабля Геракла спустили веревочную лестницу с деревянными перекладинами. Лодка, слегка сманеврировав, подошла прямо к ней. Однако на судно греков амазонки подниматься не стали.

— Что привело к нашим скромным берегам великого Геракла и его товарищей? — спросила одна из трех стоящих.

Геракл подтолкнул Тезея, и Тезей подошел к корме, где спущена была веревочная лестница.

— От столь прекрасных взоров ни одна новость не останется скрытой, — стараясь казаться восхищенным, склонился Тезей перед женщинами.

— Боги ночью сообщили эту новость жрицам из Каменного дома — во сне, — невозмутимо ответила та, что первой обратилась к пришельцам.

— Или какой-нибудь пафлагонец из Мариандина принес ее на хвосте своего коня, — послышался за спиной Тезея насмешливый голос Перифоя.

Мариандин был последний город, где причаливали участники этого похода.

— Мы приплыли сюда, чтобы своими глазами увидеть воинственных красавиц, а, может быть, и прикоснуться к ним, — добавил Тезей.

— Что вы нам привезли? — продолжала допрос все та же, видимо, главная, из женщин.

— Мир и любовь, — опять склонился Тезей.

На лице воительницы промелькнула улыбка.

— Что же вы стоите так далеко от берега?

— Мы не знаем, куда приткнуть наши якоря, — просто ответил Тезей.

— Ваша осторожность похвальна, — заметила переговорщица с серьезностью. — К нам приближаться опасно.

— К вам, это — к кому? — спросил Тезей.

— Ты хочешь знать наши имена?

— Разумеется.

— Я Ипполита, а это, — по очереди Ипполита показала на молодых женщин, стоявших рядом с ней, — Антиопа и Меланиппа.

— Мое имя вам, конечно, сообщили боги, — улыбнулся Тезей.

— Ты не Геракл, — тут же нашлась та, которую звали Антиопа.

И тогда Геракл, вырастая на глазах, вышел на край палубы.

Безмолвное изумление отобразилось на лицах женщин. Амазонки, сидящие за веслами спиной к судну, как по команде, развернулись в сторону корабля. А та, что сидела в дальнем от корабля конце лодки за кормилом, упала бы в воду, если бы не ухватилась за руль. Геракл высился, словно крутой утес с каменными выступами мускулов. И непонятно было, почему судно не накренилось.

Только что троица стоявших перед греками казалась на одно лицо: кожаные шлемы, четырехслойные, тоже кожаные, полумесяцем щиты, плащи из одинаковых шкур диких зверей и, что совсем необычно для греков, — шаровары, скрывающие полностью ноги. Сосредоточенные глаза. Теперь же очевидно, что в троице этой женщины очень даже разные, хотя в их изумлении с примесью страха, в откровенном любопытстве, восхищении было что-то одинаково детское.

— Геракл, — безошибочно определила Антиопа.

— Ты и вправду сын бога, — воздала герою Ипполита.

— Смертный сын богов, — просто ответил Геракл.

— Приветствуем вас, герои. Мы рады вас видеть. Великая мать с вашим прибытием продляет весенние таинства соединения с мужским началом. Вы не похожи на тех говорливых пришельцев с Запада с их лисьей хитростью и песьей брехней…, — целую речь произнесла Ипполита.

— …Которых мы гоним отсюда, как испуганных поросят, — сурово добавила молчавшая до сих пор Меланиппа.

— Мы делаем исключение для вас, — продолжила Ипполита, мельком улыбнувшись словам Меланиппы, — и приглашаем вас в наш город. Я благословляю ваш приход.