Тетушка Мерта - [3]

Тетушка Мерта начала повизгивать. Я остолбенел. Я первый раз в жизни услышал ее голос.

- Пора,- твердо сказал отец.- Отправляйся с ней. И обязательно приведи ее назад, сынок.

- В лощине и днем нехорошо,- я невольно говорил шепотом и не мог глаз оторвать от шарящих по двери тощих старческих рук. Она всем телом прижалась к двери, прислонилась к ней лицом, и ее обвисшее черное платье казалось на двери чернильным пятном.- А в такую ночь там сам черт ногу сломит.

- Попробуй выбирать дорогу,- папа тоже зашептал.- Может, у тебя и получится. А сейчас иди и без нее не возвращайся.

Мы быстро очутились за дверью, и я почувствовал, как сухие пальцы вцепились мне в руку, и вот тетушка Мерта уже тащит меня

в темноту. С перепугу мне показалось, что я слышу, как шур

шит ее высохшая кожа. Я чуть не закричал и только старался не думать куда и зачем она меня ведет.

Я попытался направить ее в сторону от лощины, в поле, на дорогу, на пустырь - в любую сторону, но не смог даже свернуть. Она снова возвращала меня на видимую только ей тропу. И я перестал сопротивляться. Темень была такая, что с трудом можно было различить землю и небо, а больше я ничего не видел. В гнетущей тишине слышалось только свистящее дыхание тетушки Мерты и мой задыхающийся хрип. От ужаса и темноты я не смог бы даже закричать.

Вдруг она остановилась, и я буквально наткнулся на нее. На меня пахнуло запахом слежавшейся бумаги. Мы стояли почти прижавшись, но в этих разлитых чернилах я не мог даже различить ее лицо. Постепенно я стал видеть тетушку Мерту. Светлее не стало, но, видимо, я немного пригляделся.

Она тихонечко зевнула, прикрыв рот рукой, и рассмеялась. Я поперхнулся. Таким молодым и изящным был этот жест - и так же не вязался он с высохшими старческими руками и лицом.

- Я оживаю,- я вздрогнул от звука этого живого, теплого голоса.- Я оживаю,- повторила она с восторгом,- Я чувствую, что это не сон.

Она с удивлением разглядывала свои руки.

- Но они до ужаса реальны,- сказала она.- Они совсем как настоящие.

Она протянула их в мою сторону, и я с удивлением услышал свой ответ.

- Они и есть настоящие. Она оглянулась на мой голос, и

исходящий от нее свет стал ярче. - Ты со мной разговари

ваешь? Она говорила словно сама с собой, и с каждым сло

вом лицо ее становилось все живее, ярче и моложе.

- Мне было предсказано, что я начну выздоравливать только тогда, когда смогу различить сон и явь, пойму, где реальность, а где иллюзия. Я понимаю, что это странный сон. Я знаю, что я сплю... но можно ли разговаривать с тем, кто мне снится? - она удивленно посмотрела на меня.- И может ли он мне отвечать?

Теперь тетушку Мерту было не узнать. Мягкое, молодое лицо, огромные, сияющие глаза. Тело расправлялось, наливалось жизнью. И вдруг платье соскользнуло с нее, как старая ненужная шкура. Она стояла, окутанная странным светом, не дававшим тени и не освещавшим ничего, кроме нее самой.

Я попробовал пристальнее вглядеться в этот свет и вдруг почувствовал, как исчезает незыблемость моего мира.

Не каменная основательность, а зыбкое сплетение звездного света, крохотный уголок огромной вселенной, осуществившаяся внезапность, одна из множества. И еще ощущение глубины человеческой жизни, не начинающейся рождением и не кончающейся смертью.

- Ах, если бы я могла окончательно проснуться,- воскликнула она.- Если бы не возвращаться в этот ужас! - Она вскинула руки и потянулась к небу: тонкая и изящная, как огонек свечи.

- Я верю, я чувствую, что все это только сон, все это старое, дряхлое- только ылюзия,- она легко подбежала ко мне и взяла меня за руки.- Ведь ты просто снишься мне? - спросила она.- И моя старость и беспомощность только мой кошмар?

Она так прижалась ко мне, что я почти вынужден был обнять ее. И сразу меня окутало серебристое облако ее волос.

- Ты очень симпатичный,- рассмеялась она,- но только, пожалуйста, не снись мне больше.

Как-то вдруг получилось, что я стоял совершенно один в такой темноте, что не видел собственных рук, все еще ощущая кончиками пальцев шелк ее кожи. Я с трудом перевел дыхание и наклонился, чтобы поднять валявшееся под ногами платье тетушки Мерты. Только тут до меня дошло, как я перепуган - колени мои дрожали и ноги просто подгибались.

Все во мне кричало от ужаса, и непонятно было, как это я до сих пор не удрал отсюда сломя голову. Может быть, меня удерживал приказ отца: "Приведи ее обратно". Я заставил себя думать о том, что я не первый, кто это видел. Все мои предки прошли это испытание, и все они выдержали его, и... "привели ее обратно". Это немного успокоило меня, и, хоть зубы мои стучали, а ногти врезались в ладони, я мог стоять и ждать.

Я не мог бы сказать, сколько прошло времени, только платье тетушки Мерты вдруг зашевелилось у меня в руках. Я подпрыгнул от неожиданности и отбросил его, словно обжегшись.

Она появилась снова. Закрытые глаза, волосы, льющиеся как прекрасная мелодия, и все очарование, вся нежность, все, что тблько можно себе вообразить, было в ее лице. И тут она открыла глаза и все увидела.

- Нет,- закричала она, и тут же прикрыла рот ладонью.Только не это! Не надо снова! Ведь я уже проснулась!