Тэтэ - [20]

Когда до Семена дошло, чем занимался Александр Федорович, он замахал руками.

— Я не смогу! — сказал он.

— Тогда ты сядешь за сопротивление властям, — сказал Смеляков.

— Господин Зайченко, — подполковник встал, — хватит дурака валять. Развели здесь, понимаешь, малину. Публичный дом! Вы…

— Я не Зайченко.

— Нет, именно вы Зайченко. Хотели нас надуть? Не вышло. Именно вы занимались здесь нелегальной электро… — подполковник прочистил горло, — именно вы занимались тут противозаконной экстра… экстра — сен-со-ри-ко-й. Я правильно говорю?

Семен посмотрел на Смелякова с пистолетом в руке, на подполковника и мрачно ответил:

— Да. Только я не представляю, что надо делать. Нет, вы ошибаетесь…

— Мы не ошибаемся, сказал подполковник. — Смотрите, вы не ошибитесь. Как человек военный вы должны понимать, что мы не голова рыбы. Пока еще. А только ее хвост. — Смеляков, завари кофе! Че ты стоишь? — Козырев повернулся к своему подчиненному. — Давай, давай, кофе должен быть. Пойди, поищи.

Они остались одни.

— Я даже не знаю, с чего начать, — сказал Семен.

— Это не трудно. Твоими клиентами будут только женщины.

— Только женщины? — Семен на секунду задумался. — Так, значит, мне придется заниматься с ними сексом?

— Обязательно. Основной способ лечения происходит через седьмую чакру.

— А без этого нельзя обойтись?

— Скорее всего, нет. Женщины же друг другу все рассказывают. Контактное лечение через седьмую чакру это обязательная часть экстрасенсорного ритуала.

— И больше ничего не надо делать?

— Насколько я знаю, обязательно надо делать массаж. Если бы был уже на пенсии, я бы сам смог заняться этим делом. А пока… а пока это будешь делать ты. И не забудь снимать все видеокамерой.

Выпили кофе. Они собрались уходить. В дверях Козырев сказал:

— И да: не забудь, что ты Александр Федорович.

Семен только покачал головой.

— Новые документы я вам занесу, — сказал Смеляков.

Семен

Я прошел в сад. В середине была беседка. Я открыл ее и увидел собаку. Это был Стаффорд. Он тоже уставился на меня. Двигаться вперед нельзя. Загрызет. Надо подождать, пока он сам не начнет обнюхивать. Он поднялся, понюхал меня, обошел кругом и встал.

Медленно я прошел в беседку и сел. Он тоже сделал несколько шагов и остановился в проеме.

— Иди сюда. Жаль, что я не знаю, как тебя звать. Хорошая, очень, очень умная собака. Прямо такая хорошая.

Вообще, конечно, страшно находиться рядом с такой полосатой незнакомой собакой. Но она меня не тронула. Мы вместе прошли в дом.

— Давай, я потренируюсь на тебе, — сказал я стаффордширскому терьеру.

Он молча смотрел на меня внимательными глазами. Я начал сводить и разводить ладони, как будто между ними была пружина. К своему удивлению я действительно ее почувствовал.

— Тебя звать Бак. — Пес раскрыл пошире свои необрезанные уши. Значит, я угадал.

Семен уже успел принять трех дам, когда я его нашел.

— Что делать-то будем? — спросил я, как только он разлил по чашкам кофе из турочки. — Меня вычислили. Требуют деньги за пулеметы.

— Кто? — спросил Семен.

— Да сам начальник Первого Отдела в курсе. Я даже подумываю, не они ли все это дело крутят.

— Да не может быть! — воскликнул Семен. — Хотя черт его знает. Может так оно и есть. Здесь ведь тоже все ментами схвачено. Вести расследования почти бесполезно. Никого не найдешь. А если и найдешь, все равно ничего не докажешь.

— Действительно, можно подумать, что они сами крутят все дела, сами кого надо раскрывают.

— Мне здесь уже вроде понравилось, — сказал Семен. — Я бы здесь остался. — Он помолчал. — Если бы это был законный мой личный бизнес. Но работать на ментов ненадежно. Придет другой приказ, и закроют эту лавочку. Надо спасать эти сто тысяч долларов, — добавил он, — на них мы сможем когда-нибудь организовать свой бизнес. Ты сможешь здесь побыть несколько дней за меня?

— А что ты придумал?

— Есть у меня одни план. Деньги так и лежат в нашей новой Ауди?

— Да, так и лежат в багажнике. А куда их девать? Я не знаю.

— Ладно, ты оставайся, а я поеду. Только не забывай все записывать на камеру.

И он уехал. Собаке пришлось привыкать к третьему человеку. Но это был такой жизнерадостный пес. Он сразу же пошел со мной гулять по осеннему саду. Здесь было хорошо. Не хватало только семейного уюта. Как-то грустно, скучно, печально. А вот этому Александру Федоровичу, похоже, грустно здесь не было. Девять лет! Девять лет он здесь принимал женщин. Надо же придумать такую работу. Экстрасенс принимает только женщин. Как он мог до этого додуматься?

Наверное, мне было грустно еще и потому, что я только недавно похоронил моего тигрового Карата. Одиннадцать лет мы были вместе. Я приехал из Москвы и не зашел домой. Соседка кормила его. Утром я зашел, он был еще жив, но упал на прогулке. Потом встал и опять побежал, как ни в чем не бывало. Вечером я вернулся, а он уже лежал мертвый. Соседка сказала, что он так меня ждал, так ждал.

— Наверно, знал, что умрет, — сказала она.

— Наверно, знал, — сказал я, встал перед огромным догом на колени и заплакал. — Ах, ты, мой сладкий, умер все-таки.

Уже через два часа после отъезда Семена зазвонил звонок. Кто бы это мог быть? Кто она моя первая клиентка? Я очень волновался. Сердце бешено колотилось. И как ни старался, я не мог успокоиться.