Теща Дракулы - [15]

Аргента отстранилась от дочери и подошла к окну. Внизу корчилась очередная жертва. Похоже, князь сегодня в ударе. Или не в духе, тут с какой стороны посмотреть. На кровати вновь заплакала Виорика.

«Дура, девка, — не без раздражения на себя подумала Аргента. — Ничего толком сделать не может. Другая давно бы князем крутила, а у этой умишка не хватает. И в кого она такая уродилась? Характер отцовский, не мой». Аргента глянула на дочь и тут же смягчилась: лежит воробушком. Первышки мокрые, глазки несчастные. Ну, как на такую кроху сердиться? «Она-то дура, а я чем думала? Куда смотрела? Рацван петухом горделивым ходил, вот и поддалась его уговорам. Решила, что будет дочка, как сыр в масле кататься: с серебра и золота есть, в шелках и бархате ходить. Со временем и муж к ней привыкнет, полюбит. Зря ли, что ль, она моя дочь?!»

Аргента давно жалела о той минуте, когда согласилась отдать старшую дочь в жену валашскому князю. Род у них был богатый и славный, да и князь не возражал против подобной партии. Виорика на первых порах вела себя безупречно и понравилась князю. Сама же девчонка по уши влюбилась в будущего мужа, хвостиком за ним ходила, ластилась, словно котенок. И родители уговорили друг друга, что все пойдет хорошо. Да не тут-то было. В брачную ночь Влад повел себя, словно зверь лесной. Как не порвал молодую жену, непонятно.

С той самой минуты Виорика панически боялась мужа. Детское обожание растворилось в смертельном ужасе. Влад же с каждым днем вел себя еще более странно и непонятно. В замке и за его пределами давно поселилась смерть. Каждый слуга дрожал за свою шкуру и норовил спрятаться подальше от княжеского гнева. Виорика — не исключение. Но Аргенте, как никому, был очень важен этот брак, мгновенно укрепивший торговые связи ее семьи, и сдаваться она не собиралась, сколько бы глупостей ее непутевая дочь и озлобленный зять ни совершили. Что свершилось, того не миновать.

Влад Дракула — дракон, дьявол, помешанный — так его называли в Европе. Румыны дали своему господину другое прозвище — Цепеш — колосажатель. Князь только скалился, когда слышал об этом. Прозвища его ничуть не волновали.

Аргента вспомнила свое первое впечатление от князя. Они тогда приехали с — Рацваном в замок Дракулы. Навстречу вышел не очень высокий, но коренастый и сильный мужчина. Больше всего Аргенту поразил орлиный нос Дракулы: крупные ноздри постоянно раздувались, как у хищного зверя. Лицо тонкое, загорелое, глаза темно-серые, обрамленные неожиданно длинными ресницами, густые черные брови делали его вид угрожающим. Лицо и подбородок князя были чисто и гладко выбриты, но имелись чуть вздернутые длинные усы. Вздутые виски увеличивали объем головы, бычья шея связывала голову с туловищем, и в этом была какая-то соблазнительная неправильность. Словно голова, шея и туловище принадлежали разным людям. Волнистые черные локоны падали на широкие плечи. Князь приветливо улыбнулся, и Аргента поняла, что больше всего на свете ей сейчас хочется целовать этот рот, навсегда позабыв о клятвах супружеской верности. Яркий, влажный, он соблазнял и манил. Интересно, как он целуется? — подумала мать двух взрослых дочерей и закраснелась, как девочка. К счастью, будущий зять не заметил явного смущения тещи.

Уже с первой встречи Аргента поняла, что управлять князем не только можно, но и нужно — очень аккуратно, терпеливо и незаметно. К умному слову Дракула исподволь прислушивался, науку наматывал на ус, а житейскими хитростями и уловками восхищался как малый ребенок.

В день свадьбы Аргента сделала все, чтобы затмить невесту красотой, свежестью и грацией. Она и сама не понимала, что с ней такое творится, но своими капризами чуть ли не до обморока загоняла служанок. Потом дрожала в церкви, чувствуя на себе восхищенный взгляд жениха. Разве может сравниться испуганная девочка с женщиной, чья чувственность и зрелость находятся в самом расцвете?!

Ночью, плача от ревности и зависти, прислушиваясь к жалобным крикам дочери, Аргента оседлала мужа, устроив бешеную любовную скачку.

— Что с тобой, дорогая? — недоумевал Рацван, которому пришлось изрядно попотеть, чтобы доставить удовольствие супруге. — Вспомнила брачные обеты?

Да черт с обетами, если душа с тех пор не на месте, а тело каждый раз при виде его предательски дрожит. Но одно говорить в сердцах, другое — сделать. Разве может она предать Рацвана, мужа своего венчанного? Нет! Даже самая пылкая, безудержная страсть не заставит нарушить клятву, данную барону. И уж тем более муж ее дочери не заставит.

— Матушка, что мне делать? — прижалась к ней Виорика. — Помоги! Без тебя не справлюсь!

Аргента подняла ее подбородок:

— Еще одна такая выходка, и пеняй на себя. Поняла? Вот и славно. Теперь успокойся. Примирю вас.

Та сглотнула слезы.

— Где твой муж? Впрочем, молчи. Сама найду.

* * *

Услышав голос, Влад оглянулся. Никого. Круглая поляна с вытоптанной травой и цветами, усеянная еловыми и сосновыми иглами, словно дорогим ковром покрытая. Слева пенек — высокий и удобный, похожий на кресло. А на пеньке некто. Сразу и не разберешь, то ли старичок, то ли старушка — лицо усеяно морщинами, меж ними глаза — живые, острые и любопытные. На теле лохмотья. За спиной — крылья нетопырьи, жухлые и перепончатые. Даже сейчас видно, что кожа от давности потрескалась и местами полопалась.