Терроризм вчера, сегодня и навеки - [7]

Общий тупик противостояния двух ядерных сверхдержав и их сателлитных систем, законсервировавший военно-политическую динамику второй половины ХХ века, борьба колоний за национальное освобождение и появление новых государств, послевоенный хаос, взрывоопасная комбинаций невыполненных обещаний, несбывшихся надежд, неудовлетворенных амбиций, оказались самой благоприятной питательной средой для развертывания феномена терроризма. Именно промежуток 1945 – 90 г.г. можно назвать инкубационным периодом его зарождения и стремительного распространения в том самом многоликом и угрожающем виде, который сегодня предстает перед нами. Охватить все, даже основные аспекты этого процесса нереально; однако мы попытаемся отследить общие тенденции на отдельных примерах, характеризующих многолинейную схему развития терроризма в эпоху Третьей мировой войны.

Эпизод первый: Хезболлах (религиозно мотивированный терроризм)

Одним из основных узлов противостояния двух систем с 50-х г.г. ХХ века стал Ближний Восток. Стратегическое положение региона и наличие крупнейших энергетических ресурсов определили ожесточенность этого противостояния. Ключевой сюжет развивался вокруг арабо-израильского конфликта, и ее стержневой проблемы – оккупированной Израилем территории Палестины. Горечь поражений лишь усиливала нетерпимость и решимость уничтожить Израиль, и, по образному выражению Гамаль Абдель Насера, "сбросить в море евреев", рассматривавшихся не только в широких массах, но и большинством арабских интеллектуалов того периода, как чуждый элемент в регионе, внезапно появившийся после 18 веков скитаний. Вооруженная борьба палестинского движения сопротивления, развернувшаяся с 1968 г., и продолжавшаяся, со спадами и подъемами, до середины 80-х годов, по многим своим параметрам (массовый захват заложников, угон авиационных транспортных средств, применение взрывных устройств против гражданских объектов) может быть однозначно отнесена к террористической практике. Вместе с тем, следует особо подчеркнуть, что лидеры палестинского движения того периода по своим убеждениям являлись светскими националистами, вдобавок находившимися под определенным воздействием марксистских концепций; следовательно, терроризм рассматривался ими, в определенной степени, как вынужденная и избирательная форма насилия. Однако, к началу 80-х, в тени происходивших у всех на виду событий, начала формироваться абсолютно новая, тогда мало кем понятая и учтенная, тенденция.

В 1973 г. некто Махмуд Гаффари, безвестный иранский богослов, сформулировал концепцию исламского государства, основанного на социальной справедливости, для реализации которой он создал "Партию Аллаха" (на арабском и персидском языках звучит Hezbollah). Партия являлась фактически кружком из нескольких человек, включая самого Гаффари, который вскоре умер в Тегеранской тюрьме. Однако, его концепция, нацеленная на создание государства, всецело организованного на принципах религии, нашла широкий отклик в низших слоях населения тех стран, которые входят в ареал распространения шиитского направления ислама. Этому способствовал набор особых внутренних характеристик выделившегося в самостоятельную конфессию в VIII веке шиизма: традиция мессианства (ожидание мессии – скрытого имама), исторически обостренное чувство угнетения и несправедливости, и вытекающие из этого традиции неповиновения и экзальтированный культ мученичества. Крах шахского режима в результате исламской революции 1979 г. привел к провозглашению Исламской республики Иран, в официальную доктрину которого вошли основные положения концепции Гаффари. Как закономерный результат, практически сразу начались проблемы в населенных шиитами регионах Саудовской Аравии, других государств Залива, в Ираке. В последнем случае конфликт очень быстро перерос в кровопролитную восьмилетнюю войну, стоившую жизни более чем миллиону человек. Однако, проблема освобождения Палестины от оккупации Израилем, возведенная идеологами исламской революции в качестве культовой, постоянно находилась в центре внимания Тегерана, невзирая ни на какие трудности войны с Ираком, и постоянное давление США. Ближайшим к Израилю государством, в котором имелась шиитская община, был Ливан.

Ливан, страна с устойчиво развивающейся экономикой, процветающим банковским и туристским сектором, именуемая "ближневосточной Швейцарией", и до сих пор в целом удачно избегавшая всех проблем, связанных с опасным соседством и непростой военно-политической обстановкой в регионе, в 1975 г. неожиданно рухнул в пропасть гражданской войны, анархии и хаоса. Ахиллесовой пятой стал исключительно сложный конфессиональный состав населения страны, осложненный присутствием многочисленных палестинских вооруженных формирований. Накопившиеся противоречия выплеснулись в вооруженный конфликт, в котором жестко сошлись христиане (католики и православные), мусульмане-сунниты, друзы, палестинцы и коммунисты.

Участие шиитской общины – второй по численности (по некоторым данным, до 30%), и самой социально угнетенной группы населения Ливана, на первом этапе гражданской войны было минимальным. Ее основная деятельность была по-прежнему сосредоточена в кружках по изучению ислама, созданных харизматическим имамом Мусой ас-Садром. Ас-Садр, первым сформулировавший программные требования по достижению политического и социально-экономического равноправия ливанских шиитов с остальными конфессиями, и пропавший в 1978 г. без вести (предположительно похищен и убит ливийскими спецслужбами), в духе мистических шиитских традиций стал знаменем сопротивления. Ситуация начала меняться в 1979 г., когда к власти в Тегеране пришли аятоллы. В последующие три года отслеживается организационное структурирование и наращивание силового потенциала радикальной части шиитской общины. Звездный час ее лидеров настал в 1982 г.