Терроризм вчера, сегодня и навеки - [5]

Новейшее время

Острота рассматриваемого нами явления в период между двумя первыми мировыми войнами сошла на нет; не столько в силу его исчезновения, сколько ввиду заслоняющего глобального масштаба конкуренции между ведущими государствами. На этом фоне, в 20-х – 40-х годах прошлого века, феномен терроризма носил, второстепенный, локально-импульсный, избирательно-точечный характер.

Катастрофические (с точки зрения человеческой и религиозной морали) итоги Первой и Второй мировой войн сформировали у политических элит ведущих государств отчетливое стремление еще более уменьшить масштабы неизбежного военного насилия, окончательно определив его правовые параметры и защитив невиновных. В этом плане, создание Организации объединенных наций, подписание Женевской конвенции 1949 г. о правилах ведения войны, явились пусть не панацеей, но многообещающим началом. Впервые за пять с лишним тысяч лет военной истории человечества было наиболее четко определено – что можно и что нельзя на войне. И в этой системе однозначно не было места для терроризма. Таким образом, терроризм, по своей моральной сути – насилие против невиновных, окончательно оказался вне закона.

Более четырех десятилетий мир жил по законам, сформулированным за столом переговоров в Ялте и Потсдаме. Будущие историки, на фоне текущих и грядущих событий, возможно, посчитают, что это были не самые тревожные годы человеческой истории, хотя большинство современников с ними вряд ли согласится. Все-таки, с 1945 по 1990 год в мире произошло около 30.000 терактов; в среднем по два убийства, взрыва, или угона транспортных средств каждые сутки. Однако, на рубеже 80-х - 90-х годов Двадцатого века, сложившаяся система относительного равновесия, повинуясь глубинным, быть может, отчасти мистическим импульсам, начала неожиданно и стремительно разрушаться. Событиям тех лет, в которых во многом заложены основы сегодняшних потрясений, в том числе поступательной эволюции феномена терроризма, будут посвящены следующие серии этого документального цикла. Нас же сейчас интересует ответ на простой вопрос – что же такое терроризм?

Терроризм как феномен

На этот простой вопрос нельзя дать не только простой, но даже и сложный вопрос. А возможно – вообще никакой. Если ориентироваться в современной нам системе правовых и научных координат, то мы вынуждены будем констатировать, что сегодня в мире существует более ста (!) официальных определений феномена терроризма. Несомненно, что в композиции этих определений очень часто присутствуют политико-прагматические подходы национально-государственного, и быть может даже, более заниженного, ведомственно-группового уровня. Наложение же через призму религиозной морали, философских воззрений, психологических аспектов, однозначно усугубляет понимание и без того сложного фона рассматриваемого явления. При этом, ранее сформировавшееся многоплановое смысловое содержание понятия «терроризм» в современный нам период, после событий 11 сентября, стремительно видоизменяется, и, следовательно, девальвируется. Поэтому, избегая универсальных формулировок, постараемся выделить те несомненные присущие признаки, которые ярко выделяют терроризм на фоне других социально-политических явлений.

Насилие как абсолютное средство выбора и диапазон целей

Сердцевиной терроризма являются организованное насилие, или угроза его применения, в импульсном, или продолжительном режиме, и их немедленные производные – страх, паника, атмосфера коллапса. Долгосрочный целевой диапазон структур, реализующих терроризм в качестве средства достижения цели, включает: заявка на существование и влияние; выдвижение требований в широком контексте необходимости политических или социально-экономических трансформаций, реализации этнических, идеологических, или религиозных проектов; принуждение к их частичному или полному выполнению. В случае, когда таких требований нет, а факт терроризма налицо – это уже признак ведения войны, направленной на достижение тотальной цели – дестабилизацию и разрушение общественного и государственного строя, воспринимаемых в качестве противника.

Цель оправдывает средства

Несущим стержнем любой идеологической конструкции любой из структурных групп, или индивидуумов, реализующих террористическую практику, является моральное оправдание совершаемого насилия благородно-этическими целями, мотивами, стимулами, предлогами. Вот как сформулировал идею в конце 60-х годов Хуан Карлос Марихелья, лидер бразильской повстанческой группы Авангард народной борьбы, автор известного учебника "Краткое пособие по организации городской партизанской войны": "Террор – оружие, от которого революционер никогда не откажется". А генерал Амброджио Вивиани, шеф итальянской контрразведки периода 80-х г.г., автор не менее известного "Учебника контрразведки", считал: <>"Терроризм – это оружие тех, кто намерен бороться за свободу, но не имеет для этого армии". Практическим следствием такого «морального» подхода является преодоление любых моральных же и правовых ограничителей (за исключением моментов, связанных с прагматическими соображениями), и неизберательность в средствах достижения поставленной цели. Трагическим подтверждением этого стали: больница в Будденовске, роддом в Кизляре и московский театр, захваченные вместе с более чем 5.000 заложников чеченскими боевиками Басаева, Радуева, Бараева, в качестве "законных военных объектов".