Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама) - [84]

Шрифт
Интервал

терроризм смертников, заключается в интенции неправомерного отождествления действий бомбиста, взрывающего себя вместе с другими (часто случайными лицами и представителями гражданского населения), с действиями жертвующего собой воина в военной истории раннего ислама и мусульманского халифата времен первых поколений мусульман.

Мученические операции — особый ответ современного мусульманского общества на вторжение западного доминирования в ее географическое, социально-политическое и сакральное культурное пространство, несущее помимо ценностей демократии культурный нигилизм и ценностный релятивизм. Ответ, облеченный в форму новой интерпретации исламской категории мученичества, который у одних вызывает сомнения и критику, у других — сочувствие и горячую поддержку. Этот раскол затронул и религиозную элиту мусульманского мира. На примере Палестины становится ясно, что в определенных обстоятельствах представители высшего эшелона официального мусульманского духовенства как шиитского, так и суннитского течений в исламе могут пойти настолько далеко в поддержке угнетаемых единоверцев, что смогут оправдать даже террористические акты смертников против гражданского населения того государства, которое признается агрессором. При этом в их числе не только радикальные богословы салафитского и ваххабитского направлений (сторонники религиозного фундаментализма), но и склонные к мусульманскому модернизму (Аль-Карадауи), и, более того, фигуры, олицетворяющие собой строгий исламский традиционализм (ректор Аль-Азхара Ат-Тантауи, бывший верховный муфтий Австралии Аль-Хилали и др.). Вышеизложенные факты позволяют заключить, что причины эпидемии атак террористов-смертников связаны как с пропагандой идей исламского фундаментализма, так и с радикализацией традиционного ислама под влиянием острых политических проблем и социокультурных вызовов, с которыми сталкивается мусульманский мир в современную эпоху.

Глава 5

ОТВЕТСТВЕНЕН ЛИ ЗА СВОИ ДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИСТ-СМЕРТНИК?

(СВОБОДА ВОЛИ И ПРОВИДЕНЦИАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ МИРОВОСПРИЯТИЯ ИСЛАМИСТА)

В этой главе читателя ждет несколько необычное продолжение предыдущей темы. Дело в том, что все перечисленные нами важнейшие аргументы pro et contra[403] операций террористов-смертников, имеющие место в горячей полемике между их сторонниками и противниками в исламском обществе, рассматриваются преимущественно в юридической плоскости. Задача, осуществлению которой служат эти аргументы, сводится, как правило, к доказательству соответствия или не соответствия деяния религиозному праву. Пришло время признаться, что ранее мы умышленно умолчали об одном уникальном и любопытнейшем богословском аргументе, который представляет ситуацию совершенно с другого ракурса, помещая ее в контекст мусульманского религиозного мировосприятия. Эта точка зрения содержится в анонимной статье, некогда опубликованной на веб-сайте радикальной палестинской партии Хамас под заголовком «Мученические операции в исламе»[404]. В данном тексте, также претендующем на авторитетное богословское постановление (фатву), в целях различения мученической операции и самоубийства совершена попытка прибегнуть к особой философской трактовке ситуации смертника в свете исламского провиденциализма[405].

Вера в Божественное предопределение приводит автора к мысли о неоднозначности конечного исхода операции, осуществляемой смертником, а следовательно, ее этическому оправданию как акту, отличному от самоубийства. Итак, приведем ключевой фрагмент текста: «…Муджахиды, предпринимающие Мученическую Операцию, уповают всецело на Аллаха, т. к. в подобных атаках, в противоположность тому, что утверждают оппоненты Мученических Операций, не гарантирован смертельный исход для муджахидов. Т. е. их смерть не является несомненной, они могут быть захвачены в плен перед атакой; они могут быть ранены; их устройство может не сработать по той или иной причине. Муджахиды полагаются только на Аллаха, потому что муджахиды признают, что только Аллах может знать, когда и где случится их смерть, так же как и то, что только Аллах примет решение, как умрет человек и где»[406].

Ислам исповедует глубоко провиденциальный взгляд на окружающий мир — все случающееся в мире происходит только по воле Всемогущего Аллаха. Обстоятельства, сопутствующие мученической операции, тоже находятся в руках Аллаха. Учитывая это положение веры, мнение простого наблюдателя и богословская оценка ситуации террориста-смертника могут быть диаметрально противоположны. Обывателю кажется, что смерть желающего стать «шахидом» при соблюдении ряда чисто технических условий практически несомненна, на что богословская оценка возражает: строго говоря, срок жизни и обстоятельства кончины любого человека известны только его Создателю, который Сам их и предопределяет, впрочем, так же как и сопутствующие операции условия. Человеку знать будущее не дано, он только предполагает и предсказывает, основываясь на своем жизненном опыте. Следуя этой логике, нельзя быть твердо уверенным не только в смерти исполнителя акта самопожертвования, но и в исходе самой операции, зависящего от успешного осуществления всех запланированных звеньев, каждое из которых также «проходит контроль» Божественной воли и требует ее санкции.


Рекомендуем почитать
Философская теология: вариации, моменты, экспромты

Новая книга В. К. Шохина, известного российского индолога и философа религии, одного из ведущих отечественных специалистов в области философии религии, может рассматриваться как завершающая часть трилогии по философской теологии (предыдущие монографии: «Философская теология: дизайнерские фасеты». М., 2016 и «Философская теология: канон и вариативность». СПб., 2018). На сей раз читатель имеет в руках собрание эссеистических текстов, распределяемых по нескольким разделам. В раздел «Методологика» вошли тексты, посвященные соотношению философской теологии с другими форматами рациональной теологии (аналитическая философия религии, естественная теология, фундаментальная теология) и осмыслению границ компетенций разума в христианской вере.


Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.


Событие. Философское путешествие по концепту

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Магический Марксизм

Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.


Японская художественная традиция

Книга приближает читателя к более глубокому восприятию эстетических ценностей Японии. В ней идет речь о своеобразии японской культуры как целостной системы, о влиянии буддизма дзэн и древнекитайских учений на художественное мышление японцев, о национальной эстетической традиции, сохранившей громадное значение и в наши дни.


Нищета неверия. О мире, открытом Богу и человеку, и о мнимом мире, который развивается сам по себе

Профессор Тель-Авивского университета Биньямин Файн – ученый-физик, автор многих монографий и статей. В последнее время он посвятил себя исследованиям в области, наиболее существенной для нашего понимания мира, – в области взаимоотношений Торы и науки. В этой книге автор исследует атеистическое, материалистическое, светское мировоззрение в сопоставлении его с теоцентризмом. Глубоко анализируя основы и аксиомы светского мировоззрения, автор доказывает его ограниченность, поскольку оно видит в многообразии форм живых существ, в человеческом обществе, в экономике, в искусстве, в эмоциональной жизни результат влияния лишь одного фактора: материи и ее движения.