Терракотовые сестры - [87]

Мэри Лу отвернулась к окну и поднесла руки к лицу. Таким нехарактерным для дамы-феминистки движением были этот поворот и ладони у щек.

– И самое ужасное, меня в этом желании убедила вчерашняя ночь, а не два года жизни с Фархадом. Глупо, сентиментально, по-бабьи – плакать о том, кого потеряла. Чиззи, тошнит от одной мысли, от банальности ситуации. Я же стальная леди! Я же из нации победителей! Мне же удобно должно быть, остальное неважно. Хоть потоп! Лишь бы после меня! И когда мы уходили в наш неудавшийся побег домой, я даже не думала о Фархаде. Ты пришла, показала дорогу, выход, который был под носом, и все, я про все остальное забыла! Фархад, конечно, мил и надежен, но не сравнится с открывающейся возможностью. Так я себе говорила. И что теперь? Возможность осталась. А его нет. И – дыра в сердце! И еще я слишком много с тобой говорю, – обернулась Мэри Лу к не перебивающей Казаковой. – Ты так на меня действуешь.

– На всех, – улыбнулась Маша.

– Это надо использовать! – Говард снова изменилась в лице. Уже в привычную сторону. – Посадить тебя рядом с Изамом. Попробуй его разговорить. Может, у меня паранойя, а может, и нет.

Голос женщины снова звучал увлеченно. Маша почти сразу отметила, что голос Мэри Лу куда больше выдает ее чувства, чем лицо или слова. Знает ли она сама о такой особенности? И снова:

– Ты же не слышала взрыва, когда мы убегали? Значит, есть еще надежда найти Фархада живым, – другой голос, словно другая женщина. – Он сильный техномаг, он много знает, его нельзя просто взять и прихлопнуть! Это расточительство! И засада на маршруте неспроста! Да у нас в крепости, похоже, крот!

Как же быстро менялась Мэри Лу Говард!

Разговор, а точнее монолог, прервал низкий звук трубы. Умноженный эхом, он заполнил собою крепость.

– Что это? – вздрогнула Маша.

– Шофар, – ответила Мэри Лу, кидаясь к окну. Маша бросилась за ней, спрашивая себя, что такое этот «шофар» и что происходит.

Из окна башни как на ладони открывалось простирающееся под неприступными стенами крепости плато. Погруженное в ночной сумрак, все оно было освещено огнями машин. Пятна света плясали, когда идущие на полной скорости механоиды подпрыгивали на камнях. Тучи пыли и песка, вздымаемые колесами, поднимались сплошной стеной, скрывая на время пеших воинов. Не поймешь, сколько живой силы у противника.

– Атака, – сказала Мэри Лу, метнувшись прочь от окна, и Маша высунулась по пояс. Ниже, по узкой тропе между башней и парапетом ограждения, бежали люди. Вооруженные кто арбалетом, кто копьем, кто огнестрельным оружием, они рассыпались по стене, занимая оборону у узких бойниц.

Маша перевела взгляд на плато. Машины приблизились еще. Стал слышен негромкий, едва уловимый гул, заглушаемый страшным дребезжанием кое-как собранных корпусов. Тучи пыли поднялись еще выше, но внутри них угадывалось движение, будто тучи эти жили, дышали, ведомые вперед чужою волей. Маше стало не по себе. К чудищам Альтерры привыкнуть казалось проще, а тут порождения чьих-то воспаленных шизоидных мозгов. Она оглянулась.

Мэри Лу успела уже нацепить на пояс нож, в руках у нее появился тяжелый арбалет, губы были решительно поджаты.

– Неужели вы будете драться? – спросила Маша, не в силах поверить собственным глазам.

– Конечно, – в голосе американки звучала спокойная уверенность. – Оставайся здесь. Тут ты в безопасности. И не беспокойся, крепость построена так, чтобы сдерживать многотысячные армии силами всего горсти человек. Атака будет отбита.

Мэри Лу улыбнулась ободряюще и выскользнула вон.

Маша и сама прекрасно помнила узкую тропинку, ведущую к крепости. Но и противник наверняка знал, что делает, стягивая свои силы для атаки. Девушка вновь обернулась к окну. Продвинувшись почти под самые стены, машины замерли наконец, заглушив моторы и погасив огни фар. Плато вновь погрузилось во мрак. Из мрака доносились неясные звуки. От этого стало еще жутче. Маша поняла, что просто не сможет оставаться одна. Она окинула взглядом комнатку, но не нашла ничего, похожего на оружие. Пришлось выходить наружу так.

На улице было неожиданно холодно. Маша почувствовала, что мерзнет. После нестерпимой дневной жары ночь показалась просто ледяной. Невольно обхватив себя руками за плечи, Маша пошла к стене. Не успела она сделать и шага, как, усиленный динамиками, загремел голос, вещавший что-то на языке, который Маша слышала уже.

«Выдвигают требования», – поняла девушка, вслушиваясь в незнакомую речь. Браслет-переводчик не срабатывал на таком расстоянии. Защитники крепости молчали, и когда голос стих, было слышно лишь, как ветер шуршит перекатываемым песком.

Стало так тихо, что Маша вздрогнула, когда раздался громкий хлопок. С шипением ракета пронеслась едва не над головой и взорвалась, охватив пламенем одну из многочисленных башен крепости. Девушка втянула голову в плечи, глядя, как огромные камни разрушенной взрывом башни сыплются куда-то во внутренний двор. Пришло понимание: не всякая древняя крепость, будь она даже тысячу раз неприступна, выстоит против мощи современного оружия.

Не успела она подумать об этом, как кто-то схватил ее за плечи и оттащил в сторону. Как раз вовремя, чтоб не попасть под очередной камнепад. Хлопки уже раздавались один за другим, и ракеты проносились с шипением над стенами, кроша и в пыль разбивая каменную кладку башен.