Терракотовые дни - [69]

Ланге бросил полотенце в сумку, собираясь одеваться. Одежда лежала почти так, как он ее оставил. Почти, но не так…

Отто присел, огляделся — все было тихо.

Проверил одежду — да, в самом деле, не было часов. Открыл бумажник — не хватало монетки, которую носил на счастье и пары купюр.

Делать было нечего и, одевшись, Ланге вернулся в город.

* * *

"Дурак, — подумал Бойко, — самоуверенный дурак".

Но в слух сказал:

— Вам не стоило так рисковать, господин хауптштурмфюрер…

— Пустяки. Когда мне только показали, куда я еду — решил, что надо искупаться пренепременно, даже если получу воспаление легких…

— Я не о том. Вас могли убить. Почему вы не взяли пистолет?

— Потому что они украли бы и оружие.

Несмотря на все Ланге выглядел даже довольным.

— Пустяки, — повторил он, — часы, конечно, жаль… Но врать не буду — это не семейная реликвия. Мне их подарили друзья по случаю в Берне… Важно иное… За мной следили — и мою одежду обыскивали. Не для того, чтоб украсть, они искали зацепку. А часы и деньги — это сработал инстинкт вора. Ну как можно не украсть, вдруг не заметит…

— Не заметит пропажу часов? Денег?..

— Вот вы можете точно сказать, сколько денег у вас с собой?.. А часы я, скажем, мог забыть на рукомойнике в столовой…

* * *

— Ну и на кой они тебе нужны были?.. — проговорил Колесник, вращая хронометр в руках, прищурился и прочел надпись на крышке: "Глас…" "… хюте", "…хуте" что ли. — Не слышал, если честно. Так зачем ты часы упер, объясни мне?..

— Дак для доказательства. Думаете легко за мотоциклом да на велосипеде?

— Я тебе говорил — проследить за ним, но не воровать вещи…

Щипач сник и полез в карман за папиросами. Что характерно — полез не в свой карман. Колесник перехватил руку и сжал пальцы в своих ладонях:

— Вон пошел… — затем повернулся к Либину:

— Жень?

— Чего?

Колесник подал ему часы:

— Держи, дарю…

— А мне? — подал голос Щипа.

— А ты наказан за самодеятельность…

Либин принял часы с легким кивком, сразу одел на руку, принялся заводить.

— Кстати, а который сейчас час?.. Надо бы часы подвести.

Николай посмотрел на свои. Глядел на них долго, но времени так и не назвал. Зато проговорил:

— А ты знаешь, Жень, это идея… Часы-то подвести…

* * *

Ланге, на самом деле, заболел. Не слег с воспалением легких, не стал отсиживаться в комендатуре, глотая чай с конфискованным вареньем.

Просто простыл, но на зло Бойко делал вид, что здоров, был весел без причины. И тайком подтягивал сопли.

Номер Фогеля-Гусинского обыскали. Но ничего существенного не нашли. Кой-какие вещи, одежда без бирок. Только в чемодане нашли бутылку русской водки.

Ланге не задумываясь, сорвал пробку:

— Будете?..

— А вдруг отравлено? — спросил Бойко, ни капли не веря в произнесенное.

— Да полно вам… Слишком мелок масштаб.

Стаканов не было, пили по глотку, прямо из горла.

На столе, словно покойник, накрытый саваном, дремал под платком разобранный пистолет. Ланге сдернул покров: детали были аккуратно разложенные.

— Смотрите-ка, он сыграл немца до последнего… Не стал его портить, разбрасывать, а разложил по порядку. Он был хладнокровен и спокоен. Такие люди почти никогда не ошибаются. С ним нечего было надеяться на удачу, надо быть просто лучше чем он. И где-то Георг был прав — надо было брать вашего приятеля сразу.

Отто стал собирать пистолет. Дело шло у него быстро.

— Когда-то сталкивались с таким? — спросил он.

— Нет.

— Хорошее оружие… Хотите, отдам его вам?..

Со щелчком стала на место обойма. Ланге даже протянул его Владимиру, но тот покачал головой:

— Одного пистолета вполне достаточно.

— А вы не стреляли по-македонски? С обоих рук?

— Стрельба по-македонски — занятие для налетчиков. Больше шума, чем прока. Да и сами посудите: тот пистолет, что вы мне дали, калибра семь и шестьдесят две. Этот, я смотрю, под девятимиллиметровый патрон.

— Ну хорошо, возьму себе… — согласился Ланге. — Вообще оружие как ничто иное характеризует нацию. Взять тот же "Лахти" — оружие надежное, солидное, где-то даже избыточное. Как, собственно говоря, и финны. Такой пистолет можно на неделю спрятать в снегу, переплыть с ним озеро, провести месяц в лесу. Его можно переехать танком — и он все равно будет стрелять. Но финны, известные старьевщики, натаскали в оружие элементы с "Байярда", "Браунинга", "Парабеллума"… Кстати, вы стреляли из Парабеллума? Парабеллум пистолет типично-немецкий. Стреляет хорошо, но довольно сложен в конструкции, чувствителен к загрязнению. Как он вам кажется рядом с вашим, советским оружием?..

— Продолжая вашу речь, замечу, что русскому человеку, вероятней, ближе "наган".

— Ваш "наган" каску не пробьет, разве что долго колотить по каске рукояткой. Да и к тому же, какой он ваш? Он наш, европейский "Nagant". Даже такую пустяковину вы не смогли сделать сами. Если бы не европейцы, вы бы до сих пор дрались бы ослиными челюстями.

— Вы знаете, думаю револьвер ближе славянину как раз из-за барабана. В барабан можно вложить патрон, крутануть его, подставить к виску.

— Ну, тогда понятно. Как по Дарвину: естественный отбор. У большинства револьверов шесть отверстий в барабане. У "нагана" — семь. Вероятность выжить больше. Вообще, эта ваша рулетка от нерешительности. То ли пристрелить себя, то ли нет, посмотреть чего дальше будет.