Терминатор - [21]

Затем началось невообразимое. Длинноногие дивы образовали коридор и под бодрую мелодию Вебера начали танцевать канкан. По коридору вверх тут же с сосредоточенным видом ринулись стражники с копьями и мечами наперевес, стремясь поразить короля русской популярной песни, но не тут-то было! Красавец, не прерывая песни и не снимая с лица обаятельной улыбки, слегка взмахивал рукой, и очередной клубок атакующих кубарем катился вниз по лестнице, а над их головами взметались длинные гладкие ноги кордебалета и победно звучал голос великого Стояна. Только я успел удивиться тому, что Стоян поет по-русски и его слова не имеют никакого отношения к сюжету рок-оперы (в песне Хоева почему-то несколько раз был упомянут какой-то котик), как битва закончилась. Победой сил красоты и добра, разумеется. Я вижу, как Стоян, держась за талии двух самых очаровательных валькирий, спускается ко мне, и невесть откуда взявшимся кинжалом пытается перерезать мою веревку. После трех неудачных попыток он просто снимает петлю и прижимает меня к своей широкой мягкой груди. От героя отчетливо пахнет застарелым потом и знакомыми духами, кажется, женскими. У валькирии, той что слева, в руках образуется золотой поднос с двумя бокалами шампанского. Один бокал берет великий Стоян, второй предназначен мне. Я пытаюсь его взять, но обнаруживаю, что мои скованные руки по-прежнему зафиксированы в районе поясницы. Вторая валькирия ойкает, неизящно становится передо мной на колени и начинает суетливо возиться в районе моего гульфика. Я, отгоняя не ко времени возникшие ассоциации, приветливо гляжу в огненные глаза Стояна. Он отвечает мне широкой обаятельной улыбкой и бросает быстрый раздраженный взгляд на девичий затылок, подрагивающий в районе моего пояса. Будучи наслышан о крутом нраве звезды, я понимаю, с завтрашнего утра девочка может начинать искать новую работу. Наконец в районе моего паха что-то щелкает, кандалы остаются висеть у меня на поясе, и я получаю возможность взять бокал, чокнуться со звездой и выпить до дна. Шампанское холодное и кислое – очень кстати, у меня пересохло в горле. Мы снова обнимаемся со Стояном и он громко представляет меня публике: «Король сценаристов, великий Пол Беливук!» Зал разражается аплодисментами. В ответ я указываю на Стояна и не оригинально, зато с американским акцентом произношу: «Король поп-музыки Стоян Хоев!» К аплодисментам из зала примешивается визг и завывания. Стоян совершенно не удивлен, что я его узнал. Он сияющими глазами смотрит на зал, попеременно слегка оборачиваясь в разные стороны. При этом я обнаруживаю у звезды слегка отвисший второй подбородок и отчетливый животик. Под вопли и аплодисменты мы выпиваем еще по бокалу шампанского, и меня охватывает огромное желание позвонить Петрову и спросить у него, какого черта он заставил меня принимать участие в этом кошмарном действе. Я пытаюсь сформулировать, что именно мне не понравилось в шоу, в котором я участвую в качестве одного из ключевых персонажей, но в голову приходит только слово «блевотина». Я начинаю злиться.

Еще через двадцать минут мы со Стояном комфортно расположились в его номере. Этому предшествовала довольно резкая беседа между Стояном и кем-то из представителей администрации. Администратор пытался навязать нам переводчика, но услуги толмача были с негодованием отвергнуты русской звездой. Администратор был навязчив и оставил свои попытки лишь после заявления: «Не понял, что ли, два раза повторять? Иди отсюда. Без тебя договоримся!» Я начал опасаться скорого позора из-за своего несовершенного английского, но вскоре успокоился: звезда говорила в основном по-русски, но иногда, чтобы мне было понятнее, вставляя английское «андерстенд?» и английские же матюги. Первым делом Стоян провел для меня небольшую экскурсию по своим апартаментам. Нужно сказать, что во время путешествий мне случалось останавливаться в так называемых «президентских» номерах отелей. Так вот, номер господина Хоева был не президентским, а, скорее, императорским – столько золота и лепнины, сосредоточенных в одном месте, прежде мне не случалось видеть. Посреди гостиной стояла очень красивая мраморная статуя, изображающая обнаженную даму с небольшими мушиными крылышками в районе лопаток. Стоян фамильярно похлопал статую пониже пояса и объясни, что это Беллинни. Потом слегка призадумался и поправился: «нет, Бернини» Затем наморщил свой красивый лоб и произнес: «а, не один ли хрен, андерстенд?» – и я с ним согласился. Вскоре мы расположились на крайне неудобных мягких стульях с гнутыми ножками вокруг белого стола овальной формы. Рахитичные ножки стола бережно поддерживались золотыми ангелочками. Сервирован стол был по-спартански, ничего лишнего: бокалы и рюмки, шампанское в серебряном ведерке со льдом, бутылка водки и большое блюдо с черной икрой. В блюде торчали две ложки, размерами несколько превышающие суповые. Индивидуальных тарелок не было – по задумке хозяина жрать икру предполагалось из общего блюда. Припомнилась недавняя речь Петрова о черной икре, и возникла уверенность, что он всё давно предвидел, гроссмейстер несчастный. Не слишком аристократично чавкая и облизываясь, Стоян объяснил, что в этом проекте он самый главный. Продюсеры были готовы на всё, чтобы заполучить его на главную роль, и в результате он, Стоян, сделал тут всё по-своему. Этот классный особнячок подыскал господин Хоев лично, небедно отделан – правда? Тут есть и гостиница, и баня, и зал. И идея театрализованной постановки встречи дорогого гостя, а также режиссура этой встречи дело его собственных рук и таланта. Давно хотелось реализовать все свои творчески задумки, но продюсеры жадные попадались. Классно вышло, андерстенд? У этих продюсеров бабла сколько хочешь, мы всё сделаем на мировом уровне. Ешь икру, классная икра!