Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли - [78]

Так язык позволяет воспринимать человеческое «я» в качестве субстанции, отдельной и самостоятельной сущности, руководящей мышлением–чувствованием. Структура языка не то, чтобы неминуемо приводит нас к такому выводу, но вкупе с недостаточностью нашего познания, легко его позволяет.

В настоящее время в психолингвистике существует достаточно убедительная теория Стивена Паркера, рассматривающая язык как инстинкт. В пользу этой точки зрения есть масса доказательств, пусть не абсолютных, но вполне серьезных. Согласно такому взгляду, овладение языком происходит не просто благодаря обучению, освоению социальных конвенций. Язык – это способность людей, возникшая в эволюции. Такая же, как способность человеческой кисти или мимических мышц к тончайшим и разнообразным движениям. Человек пользуется языком так же, как паук плетет паутину, а бобры строят плотину. Молодой бобер не только и не столько учится строить плотину у своих старших сородичей, сколько действует под воздействием врожденной инстинктивной программы, запускающейся в определенных обстоятельствах, то есть пользуется готовыми, заложенными генетически паттернами реагирования. Точно также и обучение языку в детском возрасте только активирует уже заранее заложенные матрицы, лишь дает конкретное наполнение врожденным структурам, определяющим синтаксис и грамматику, в том числе наличие существительных и глаголов.

Таким образом, получается, что уже на генетически–инстинктивном уровне мы серьезно предрасположены к тому, чтобы воспринимать «я» как абсолютного хозяина психической жизни. То есть, опять же, к вере в прямой волевой самоконтроль.

Однако, сама по себе вера в прямой волевой самоконтроль еще не приводит к пустым усилиям.

Если мы видим, что наше поведение, которое, как нам кажется, мы сами себе устраиваем, отличается от поведения другого в выгодную сторону, – это ведет к приятному чувству гордости за себя и «радости превосходства над другими».

Представьте себе: я многого добился в жизни. И произошло это не благодаря моим врожденным особенностям (талантам), и не благодаря учителям и обстоятельствам, которые вложили в меня важные знания и умения, – произошло это потому, что я «правильно руководил собой», благодаря моему усердному самоуправлению, благодаря тому, что я «сам себя сделал». «Человек – звучит гордо», и я – лучшее тому подтверждение.

Мы не будем обсуждать сейчас, насколько полезно гордиться собой таким образом. Отметим только, что это приятно, это положительные эмоции (по крайней мере, сами по себе они позитивны). А позитивные эмоции с пустыми усилиями не связаны.

Теперь представьте себе обратное положение вещей: я добился в жизни (или в конкретной ситуации) весьма малого. Я извлек из определенных жизненных обстоятельств гораздо меньше выгоды, чем другой. И я тогда предполагаю, что этот мой проигрыш связан не с отсутствием каких-то врожденных талантов и не с тем, что у меня было плохо с учителями и опытом, а с моей «нерадивостью», «недостаточной работой над собой», с общим недостатком самоконтроля и саморуководства. И я, при этом, хочу изменить этот порядок вещей. Мне нужно тогда, стало быть, обрести контроль над своими мыслями, чувствами и желаниями, мне нужно направить все это в определенном, выгодном, как мне кажется, направлении. Вот здесь я легко могу попасть в капкан, здесь я могу начать требовать от себя пойти туда, не знаю, куда. То есть пустые усилия возникают тогда, когда наши жизненные промахи или неудачи (в широком смысле), что-то негативное в себе мы объясняем недостаточным самоконтролем (саморуководством) и пытаемся изменить эту ситуацию прямым усилием воли, то есть волевым включением этого мифического самоконтроля.

Поскольку мы все время от времени проигрываем в каких-то наших начинаниях, вера в прямой волевой самоконтроль будет, по крайней мере время от времени, приводить нас к попыткам реализовывать пустые усилия.

Но это, конечно же, не значит, что всякий человек, попав в ситуацию, провоцирующую возникновение пустого усилия, должен непременно в пустом усилии завязнуть.

Представим себе такие обстоятельства, где есть два человека. Один из них с достаточно высоким уровнем демонстративности (то есть стремлением быть в центре внимания, подавать себя в лучшем свете и пускать пыль в глаза, с отсутствием всякой стеснительности, с легким вытеснением из сознания собственных недостатков и т.д.). Другой, наоборот, с низким уровнем демонстративности, со склонностью к застенчивости и самокритике. Представим, что они решают определенную жизненную задачу. Допустим, они оба проходят собеседование при приеме на работу. Мы можем представить себе такие рабочие места и таких работодателей, где будут выгодны демонстративные качества, и можем представить обратную ситуацию.

Предположим, обстоятельства таковы, что проигрывает человек с демонстративностью. Допустим, он делает вывод, что на таком собеседовании нужно быть более скромным. Он, возможно, попытается стать более скромным, то есть в его понимании попробует умерить свою самооценку («мой визави такой же, как я, просто себя не ценит»). Далее возможны два варианта. Вариант первый. Может быть, он быстро поймет, что стать скромным для него невозможно, и поставит себе задачу только притворяться таковым. То есть он, возможно, попробует осуществить пустое усилие, но не застрянет в нем, сразу же от него откажется, увидев его невыполнимость. Вариант второй. Он действительно вознамериться стать скромным при помощи усилий воли и тогда завязнет в пустом усилии.