Терапевт - [37]
Нет, ничего не слышно. Нащупываю на тумбочке телефон. Стараюсь не глядеть на фото, где Тео, Сигурд и я позируем с апельсиновой кожурой во рту, сразу смотрю на часы. Ага, 2.43.
И тут что-то скрипит. Не так, как скрипят от ветра деревянные дома. Так скрипит пол, когда по нему идут: явный, отчетливый скрип. Я сажусь в постели. Включаю свет. Уж не знаю, что я ожидала увидеть, но в спальне никого, как и прежде. Мой взгляд беспокойно перескакивает с места на место: со штатива, где висят рубашки, мои и Сигурда, на комод, потом на окно, на его сторону постели, опустевшую навеки, на его тумбочку, на мою, на лампу над головой, снова на окно. И тут я слышу шаги. Сверху. Отчетливый топот, ритмичное постукивание. На чердаке кто-то есть. Кто-то ходит по кабинету старого Торпа. Слышу, как этот кто-то выходит оттуда; как закрывается дверь. И вдруг чувствую: вот оно, кто-то есть на площадке лестницы там, наверху.
Меня от них отделяет только дверь спальни. Молнией, не раздумывая, я вскакиваю с постели и, одним прыжком одолев расстояние до двери, вцепляюсь руками в дверную ручку, изо всех сил тяну ее к себе, удерживая дверь закрытой как можно плотнее. Наверху тихо, и я считаю: один-два — там кто-то стоит, они меня слышали — три-четыре — все затаились и ждем — пять-шесть — нескончаемые сотые доли секунды, пока я караулю незваного гостя, а он караулит меня — семь-восемь — и тут, когда я готовлюсь сказать «девять», чужак переходит в действие: с топотом бросается по ступенькам вниз по лестнице, на мой этаж. Я липну к двери, зависаю на ручке всем телом. Мне леденит кровь парализующее осознание того, что речь идет о жизни и смерти: или я, или чужак за дверью. Но шаги проносятся дальше вниз, в гостиную, оттуда в прихожую, и я слышу, как открывается входная дверь, а потом — тишина.
Я жду, а пульс так стучит голове, что, кажется, вот-вот пробьет барабанную перепонку. Я все еще изо всех сил тяну на себя ручку двери. Вроде бы ушел, но черт его знает, может, он не один… Я стою тихо-тихо и сквозь шум крови в голове пытаюсь услышать и понять, остались ли чужие в моем доме.
Потом отпускаю ручку двери, бросаюсь к тумбочке и хватаю телефон. Кидаюсь назад и, вцепившись в дверную ручку одной рукой, другой, левой, пытаюсь набрать номер телефона полиции.
— Меня зовут Сара Латхус, — говорю я ответившему мне мужчине с приятным голосом, — я живу в Нурберге, и пять минут назад меня разбудил шум. Ко мне в дом кто-то влез.
Полиция едет девять минут: все это время я жду, одной рукой вцепившись в ручку на двери спальни, другой сжимая телефон.
— О’кей, — успокаиваю я саму себя, — о’кей, о’кей, о’кей, о’кей.
Больше ничего не говорю. И ни о чем не думаю: в глазах у меня стоит белая тряская пелена, сквозь которую время от времени проступает картина, врезавшаяся мне в память в тот день, когда мы с Сигурдом пришли навестить старого Торпа и я нашла его на чердаке мертвым. С тех пор и года не прошло.
Наконец слышу: идут.
— Эй? — разносится по дому мужской голос. — Эй, есть тут кто? Полиция.
Я выжидаю: сижу тихо, как мышка. О’кей, о’кей, посмотрим, что дальше.
— Эй, — слышится другой голос, — полицию вызывали?
Неразборчивое бормотание; наверное, переговариваются друг с другом. Потом я слышу, что они поднимаются по лестнице в гостиную, голоса звучат громче:
— Эй? Вы здесь?
И чуть тише:
— А кто вызывал-то вообще?
— Женщина, ее зовут, как там, сейчас-сейчас…
О’кей, о’кей. Пульс у меня чуть замедлился. Вызывала, да.
— Сара?
О’кей, о’кей.
— Да, — хриплым голосом отзываюсь я.
— Сара? Вы где?
— Я наверху.
— Можете выйти?
Я отпускаю ручку двери. Руки от напряжения трясутся. Поднимаюсь и прохожу на негнущихся ногах в спасительную дверь.
Полицейские оба приятные. Оба молодые. Один с мягким культурным выговором городов Южной Норвегии, ассоциирующимся у меня с летними каникулами в школьные годы. У другого внешность азиатская; должно быть, его родители приехали сюда из Пакистана. Он довольно красив, с большими черными глазами; на щеке небольшой шрам. Вопросы задает он.
— Во сколько вы услышали шум? — спрашивает полицейский, и я отвечаю:
— Я проснулась внезапно, посмотрела на часы. Было два сорок три.
Кивнув, он записывает.
— Как бы вы описали этот шум?
Мы разговариваем, а его коллега осматривает помещение. Подходит к двери на веранду и пробует ручку; проверяет, закрыты ли окна.
— Шаги, — говорю я, — совершенно точно. Он ходил по чердаку. Вышел на площадку лестницы и стоял там, а я сидела в спальне и держала дверь, а потом он сбежал вниз по лестнице и ушел.
Полицейский пишет.
— А есть другой вход в дом, не тот, через который мы вошли, и не с веранды? — спрашивает его коллега.
— Можно через прачечную войти на кухню. — Я показываю рукой, и он удаляется проверить.
— Раньше к вам не забирались? — звучит следующий вопрос, и на мгновение время останавливается. Я думаю: он не знает! Ничего не слышал, придется мне ему рассказывать.
— Да вот, — говорю. — Моего мужа в воскресенье нашли убитым в Крукскуге.
По мере того как он осознает сказанное, его глаза расширяются.
— Это, конечно, не совсем то же, как если бы сюда забрались, — говорю я, — но вы понимаете, конечно, что нервы у меня на пределе.
Главный герой всю свою сознательную жизнь занимался опасной работой. И уживаются в нем два человека — мирный Леха Синицын и не совсем мирный Чума. У него прекрасная семья и замечательные друзья, готовые ради него погрузиться в самые рискованные авантюры, которые не заставят себя ждать. Читатель, уставший от обыденности и тусклой повседневности, имеет отличную возможность оказаться внутри самого настоящего героического и безумного действа, с массой событий, героев, экзотических декораций тропического острова в Индийском океане и не менее рискованных похождений героя в родных пенатах.
Алина Степанова — известный московский риэлтор, блогер и просто неравнодушный человек с активной жизненной позицией. Ее девиз: «Родилась. Родила. Родила. Родила. Риэлтор. Райтер. Работаю. Расследую. Рисую. Радуюсь. Ругаюсь. Ржу». В реальной жизни Алина постоянно оказывается невольно втянутой в какие-то детективные авантюры, то и дело принимая в их расследовании самое непосредственное участие, о чем регулярно пишут и снимают сюжеты СМИ. Но на этот раз перед вами не жуткая история из мира недвижимости, а художественное произведение — тревел-детектив. Сюжет хитро закручен вокруг странного исчезновения мальчика из знаменитой купальни в центре венгерской столицы.
«Стрела Амура», как и другие произведения С.Г. Байбородина, основано на реальных событиях. Богатый опыт сыскной деятельности позволил автору реалистично и детально изобразить будни сыщиков, которые просто и без бахвальства выполняют свою работу: кто-то упорным трудом и настойчивостью, а кто-то чутьём, смекалкой и везением. Но любой сыщик — живой человек, и ему не чуждо ничто человеческое. Развивающийся на фоне раскрытия жестокого убийства роман главного героя и свидетельницы преступления добавляет романтики сюжету произведения и даёт возможность читателю надеяться на удачу главного героя не только в раскрытии преступлений, но и в любви.
Новая книга санкт-петербургского священника и публициста игумена Силуана (Туманова) написана в популярном жанре православного детектива. В небольшом женском монастыре в российской глубинке при загадочных обстоятельствах погибает молодая монахиня. Что это? Роковое стечение обстоятельств, суицид, сердечный приступ за рулем или заранее подготовленное убийство? Во всем этом и многом другом предстоит разобраться Вере Шульгиной, дальнейшая судьба которой сложится весьма неожиданно для нее самой.
Город изменился. Полтора года исчезают жители. Разобраться в происходящем не позволяют. И источник запрета находится не только в материальном мире. Вступить в противостояние значит бросить вызов тайной религиозной организации и потусторонним силам. Только так можно прекратить исчезновения и спасти людей. Полицейский Рассказов готов. А вы?
Сегодня вы можете найти несчитанное количество различных книг и рассказов о том, как человечество в один миг перестало существовать по причине какой-то катастрофы или смертельной пандемии. А что если данный рассказ не об этом? Здесь время постапокалипсиса – это неизменная составляющая, то, что есть, вне зависимости от обстоятельств. Отсутствие на земле практически семи миллиардов человек уже воспринимается как должное, а трагедия одного-единственного человека может быть значительнее всего того ужасного, что уже произошло.
НОВЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЦИКЛ КАМИЛЛЫ ЛЭКБЕРГ. В СОАВТОРСТВЕ СО ЗНАМЕНИТЫМ МЕНТАЛИСТОМ. ПРАВА ПРОДАНЫ В 36 СТРАН. Около 30 миллионов экземпляров книг Камиллы Лэкберг вышли более чем в 60 странах на более чем 30 языках. Чтобы остановить чужое безумие, Надо самому стать безумцем… Уникальный дуэт следователей — менталиста-профайлера и сотрудницы полиции — в темном мире иллюзий, обмана, ментальных загадок и страшных убийств. Кто мог убить в Стокгольме молодую девушку, заперев ее в ящик и пронзив мечами? Полицейские, сделавшие жуткую находку, поначалу считают, что это — результат неудачного фокуса.
Два трупа подряд? На Сандхамне, в этом островном дачном раю? Невозможно поверить… И тем не менее это правда. К берегу прибило запутавшееся в рыболовных сетях тело незнакомца с материка; тот пропал несколько месяцев назад. Выглядит как несчастный случай. Но затем в гостинице обнаружена избитая до смерти обнаженная женщина — это кузина погибшего, которую полиция еще недавно допрашивала в Стокгольме в связи с гибелью двоюродного брата. Переживший семейную трагедию и едва выбравшийся из кошмарной депрессии, инспектор Томас Андреассон должен найти связь между двумя смертями — ведь ее не может не быть… Зачем родственники-чужаки прибыли на остров друг за другом? И кому они так помешали своим визитом?
Женщина по имени Рагнхильд Пеккари добралась до речного острова, на котором жил ее брат, алкоголик и бездельник Хенри. От него давно не было известий, и она решила проверить, в чем дело. Ее наихудшие подозрения подтвердились – Хенри умер. Но вот к остальному Рагнхильд была совершенно не готова… В морозильной камере она обнаружила труп какого-то мужчины. Экспертиза установила, что это тело отца знаменитого шведского боксера Бёрье Стрёма. Он бесследно пропал… еще в 1962 году. У убийства вышел срок давности, но прокурор Ребекка Мартинссон полна решимости докопаться до правды.
Копенгаген дрожит перед деяниями психопата. Его визитная карточка – каштановый человечек, фигурка из каштанов и спичек, которую он всякий раз оставляет на месте очередного кровавого преступления. Исследовав эти фигурки, криминалисты пришли к шокирующему выводу: на каштановых человечках оставлены отпечатки пальцев маленькой дочери известной женщины-политика. Но девочка пропала и предположительно убита год назад, а человек, признавшийся в этом злодеянии, уже сидит в тюрьме… Что это – случайность или чей-то хитроумный и жуткий расчет? Выяснить это должны два копенгагенских детектива.