Тёплый ключ - [5]

Прошлогодняя листва и жёлтые иглы зашуршали под ногами разведчиков.

— Здесь кто-то проходил. Видите, следы сапог на тропке, — сказал Юра. — Совсем свежие.

— Ой, гриб! — закричала Лиза Бабкина. — Настоящий подберёзовик. Да какой огромный!

— А вот ещё и ещё… Ох, сколько здесь грибов!

Галя и Лиза принялись собирать грибы.

— Идите сюда, — позвал толстяк Митя Смирнов, — тут черника. Скорее!

Он забрался на поросшую молодым ельником горушку и торопливо, обеими руками, обрывал спелые ягоды, тут же отправляя их в рот.

— А как же микробы? — напомнил ему Саша. — Надо бы сперва облить ягоды хлоркой.

Все засмеялись.

И Митя смеялся громче всех, даже похрюкивал. Ему было явно не до микробов; он прыгал на четвереньках, как выпущенный на волю поросёнок. Подбородок и губы у Мити уже сделались фиолетовыми.

Юра внимательно смотрел по сторонам: ему очень хотелось найти какой-нибудь цветок. Вон там торчат широколистые кустики ландыша, но цветков на них уже нет, видно, давно отцвели. А это что сверкнуло в траве красненькое? Юра нагнулся, отвёл в сторону острые шероховатые листья. Под ними висели на стебельке две рубиновые землянички.

— Галка, смотри! Бери.

Галя сразу же съела одну земляничку, а другую отдала Лизе.

— Если здесь, почти у самой дороги, столько грибов и ягод, сколько же их должно расти в глуши?

— А вот пойдём и увидим, — сказал Саша. — Не забывайте главную цель нашей разведки: найти подходящее место для привала.

Такое место вскоре нашлось.

Метрах в ста от дороги чаща расступилась, открывая взгляду небольшое озерцо, тихое и прозрачное; в нём по краям отражались неподвижные деревья, а в середине, будто в опрокинутом небе, плавали облака. У самой воды желтела полоска песчаного берега, чуть подальше раскинулась поляна, окружённая молодыми берёзками и кустами ольшаника; в кустах, сбегая к озеру, журчал ручей. Лучшего места для привала в походе и не придумаешь!

Митя Смирнов скинул тапки, подбежал к озеру, подрыгал ногой в воде.

— Тёплая!

Он прижмурился на яркое солнце, вытер разгорячённое лицо, размазывая ладонью черничные пятна, и принялся стаскивать с себя майку.

— Правильно, ребята! Давайте поплаваем! — воскликнули Лиза и Галя.

— Отставить, — сказал Саша.

— Вот ещё…

— Такая жара!

— Почему отставить?

— Нельзя, — сказал Саша. — А вдруг тут омут или водоворот? Сведёт судорогой ногу, может остановиться сердце.

— Ну-у-у… Только что смеялся над Митей: «микробы». А сам?

— Да что с тобой сделалось, Саша? Ты вроде Аллы Игнатьевны: судорога, сердце…

— При чём здесь Алла Игнатьевна? — обиделся Саша. — Думаете, мне искупаться неохота? А что сказала Валентина Петровна?

Что сказала начальница лагеря, все отлично помнили. Она назначила Сашу Колечкина старшим в разведывательной группе: «Слушайтесь его беспрекословно. Он отвечает за всех».

И вот сейчас Саша подумал: «И вовсе нет ничего смешного, что Алла Игнатьевна всегда беспокоится. Будешь беспокоиться, если отвечаешь за всех».

— Но нужно же в конце концов узнать, можно ли здесь купаться? Ведь мы разведчики, — рассудительно заметила Галя. — Кто же, кроме нас, это сделает. А как ты думаешь, Юра?

Юра не принимал участия в этом споре. Он всё осматривался: хотел всё-таки найти какой-нибудь цветок. А увидел…

— Тс-с-с… Ребята, смотрите.

Неподалёку на кусте ракитника висело полотенце, а под этим кустом в траве лежал человек; правда, видна была только его голова и под нею — рюкзак.

— Он спит… — шепнул Митя.

— Поспишь тут, когда вы подняли такой шум, — сказал человек. — А ещё разведчики. Пока вы спорили, вас всех можно было забрать в плен.

Разведчики смутились — что тут скажешь? Не растерялся только Саша Колечкин; как-никак, он всё же был начальником отряда. Он спросил басом:

— Что же, вы один забрали бы нас пятерых в плен, да?

— Конечно, — сказал незнакомец. — Ведь я вас видел, а вы меня — нет. Тот, кого не видят, всегда находится в выигрышном положении. Разве не так?

Парень в трусах и майке встал, зевнул, потянулся — загорелый парень, лет двадцати пяти. Волосы — белокурые, вьющиеся, а глаза серые, серьёзные и в то же время как будто немножко насмешливые.

— Ладно, не обижайся, — сказал он Саше. — Как начальник разведгруппы ты действовал в общем правильно: тут только у берега мелко, а дальше — сразу глубина. Кто из вас умеет плавать?

— Я!

— И я умею.

— И я…

— Да мы все умеем!

— Ну, тогда все и пошли в воду. Если ты, конечно, не возражаешь, Саша.

Нет, Саша не возражал: этот парень безусловно спортсмен; такой уверенный, сильный. С таким и Валентина Петровна разрешила бы купаться.

Пионеры мигом разделись. Юра протрубил в свой горн весёлый сигнал, и все запрыгали, заплескались в прозрачной озёрной воде. Пустились плыть наперегонки — кто кролем, кто брассом, кто на спине. Каждому вдруг захотелось показать, как он умеет плавать.

Хуже всех плавал толстяк Митя — только по-собачьи. Он сразу же отстал. Но неожиданно ему на выручку подоспел новый знакомый — вернулся к Мите и приказал:

— Держись за меня, не робей!

Чего уж тут робеть, когда рядом с тобой такая широкая и надёжная спина. Прямо кит!

Ребята совсем незаметно для себя подружились с этим человеком. Тут же в воде и познакомились с ним. Его звали Родионом. Вернее, Родионом Григорьевичем, но отчество к нему как-то не шло: уж очень он был простой и весёлый, а плавал — ну просто человек-амфибия! Уйдёт под воду надолго и выныривает вовсе не там, где ожидаешь. Никак его не поймать!