— А другие — наоборот, чересчур занимаются. Придумывают всякие бесполезные и даже вредные для здоровья упражнения, вроде испытания на перегрузку — висят головой вниз, как обезьяна на ветке, или зачем-то приучают себя не есть по два дня.
Толя Гончаров опять замолчал, потому что по классу прошёл гул, смех. Ребята перешёптывались, переглядывались. Кто же это, интересно, висит головой вниз и голодает по два дня? Вот новость!
А Витька, Гриша и Лёнька сидели, уткнув носы в парту, и помалкивали.
— Короче говоря, товарищи, — сказал Толя Гончаров, — есть предложение: организуем в вашем классе космическое звено. Будем заниматься два раза в неделю. А потом — ну, когда немножко подготовимся, чтобы не стыдиться, — я поведу вас в своё спортивное общество, познакомлю с девочками и мальчиками, которых вы, наверное, видели по телевизору. Они научат вас — кого в теннис играть, кого плавать, работать на кольцах, на бревне и даже некоторых — художественной гимнастике. Для подготовки в космонавты всё это годится. Короче говоря, кто хочет, записывайтесь сейчас.
И Толя Гончаров вынул из-за ремня тетрадку — общую, новую, в клеёнчатом переплёте.
Что тут началось! Ребята закричали наперебой:
— Я хочу!
— Меня сначала, я — радист!
— Подумаешь, радист! Я раньше поднял руку!
— Тише, — сказала Полина Павловна. — Не спорьте, всех запишут.
И тут бледненькая Тася Смирнова тоже подняла руку и встала. И сделалась немножко румяная; стоит и комкает в руках носовой платок.
— Я хочу в космическое звено. Поговорите с моей мамой, Полина Павловна. Пусть она разрешит. Пожалуйста…
— Хорошо, Тася, — сказала Полина Павловна. — Обязательно поговорю с твоей мамой. Я думаю, что с таким руководителем, как Толя Гончаров, она разрешит.
— А кто будет ответственным за порядок в космическом звене и за сборы? — спросил Толя. — Надо сейчас выбрать звеньевого.
Ребята сразу замолчали. Снова начали переглядываться. Кто годится для такого важного, ответственного дела. Кто справится? Может быть, Галя Бровкина? Но она уже и так староста класса. А может, Лёньку выбрать? Нет, во-первых, он хвастун, а потом, у него голос тоненький; недаром его с самого первого класса зовут Комаром. Кого же выбрать? Может быть, Полина Павловна знает? Она всегда в затруднительных случаях подсказывает, а сейчас почему-то молчит.
Молчит и Толя Гончаров.
Но вот на первой парте подняла руку первая ученица Галя Бровкина.
— Ребята, — сказала она. — Давайте выберем Буянова Витю.
Вот уж этого никто не ожидал. Выбрать звеньевым самого недисциплинированного безобразника! И кто это предлагает? Галка! Та самая Галка, которую он всегда обижал. Да что она, с ума сошла, что ли? Все удивились, а больше всех — сам Витька. Он даже привстал с парты да так и застыл с открытым ртом.
А что скажет на это Полина Павловна? Неужели допустит такое? Почему она молчит?
— Я думаю, — сказал Толя Гончаров, — для такого дела Витя подойдёт. Он…
— Он пишет с ошибками! — крикнул кто-то.
— И за косы дёргает! — хором сказали девочки.
А Лида Васильева добавила:
— Мне один раз бант оборвал и в чернилах измазал, противный!
— А кто привязал к автобусу банки? — это ехидно спросил, блеснув очками, Коля Трещёткин.
Ну, тут уж подали голос Гриша и Комар:
— Ты сам болтаешь на уроках, тётка-трещотка! Известный ябеда!
— Не ссорьтесь, — вмешался Толя Гончаров. — Говорите дельное.
Витька сидел, опустив непричёсанную голову, весь красный; особенно жарко было ушам.
Сердце тяжело ухало в груди, как при испытании на перегрузку.
Опять встала Галя Бровкина. Она стояла и терпеливо ждала, когда станет тихо. И сказала:
— А по арифметике у него пятёрка в табеле. Ведь правда же, Полина Павловна? А по устному четвёрка. А по письменному он исправит ошибки, я буду с ним заниматься. Будешь, Витя?
— Буду, — сказал Витька тихо, он вдруг охрип чего-то.
— Лично я голосую за Витю, — сказал Толя Гончаров и поднял руку.
Галя, Гриша и Комар тоже подняли. А за ними — нерешительно, один за другим — и остальные ребята. Раз уж Толя — за и Полина Павловна, по всему видно, не против — значит, можно выбрать Витьку. Даже Коля Трещёткин проголосовал.
— Вот и хорошо, — сказал Толя Гончаров. — Держи эту тетрадь, Виктор. Да и сам держись. Ты теперь звеньевой. Придёшь ко мне в десятый «а» завтра на большой перемене. Ну, товарищи, физкультпривет! — И Толя Гончаров вышел из класса.
У Полины Павловны нет любимчиков. Она любит одинаково всех своих учеников, никого не выделяет. Но на этот раз, прежде чем уйти из класса, учительница, как бы невзначай, легонько провела пальцами по Галиной голове. А улыбнулась всем.
— До свиданья. До завтра.
Витька стоял с блестящими глазами, с красными ушами и крепко прижимал к груди клеёнчатую тетрадку. Сердце у него всё ещё стучало. Хотя, кажется, чего ему теперь-то стучать? Ведь всё окончилось хорошо. Выбрали звеньевым космического звена, помощником Толи Гончарова!
И Галка будет с ним заниматься. Сама сказала. И не надо теперь никакого прощения просить.
Сейчас надо поскорее идти домой, рассказать. Вот мама будет рада, не поверит, пожалуй, что его куда-то выбрали.
Но что-то мешало Витьке поскорей уйти домой. Он подождал в раздевалке, улучил момент, подошёл к Гале Бровкиной.
