— Вы это сами видели?
— Ежели б я видел, я б ему… Я б его сразу привёл до вас, товарищ начальник. Гавриловна видела. Соседка, значит, из моей квартиры. В окно видела.
— Так… — лейтенант взял из папки чистый лист бумаги, побарабанил пальцами по столу, посмотрел на Витьку. Как-то удивлённо посмотрел.
Витька стоял бледный, взъерошенный, с плотно сжатыми губами. Портфель во время борьбы с Сазановым расстегнулся, и теперь из него торчала спортивная тапка.
Дверь раскрылась. В комнату вошла, прихрамывая, пожилая женщина с большой сумкой в руках, а следом вошёл Егор Захарович. Витька вздрогнул и опустил голову; его бледные щёки медленно покраснели.
Егор Захарович негромко кашлянул в кулак.
— Так что, извините, товарищ инспектор. То есть, мы видели, как гражданин Сазанов потащил сюда этого мальчика, Витю Буянова. Пришли, стало быть, поинтересоваться: за что он его?
— Садитесь, пожалуйста, товарищи, — сказал лейтенант.
Женщина и Егор Захарович сели. А Сазанов поспешно сказал:
— Вот и они могут подтвердить, что этот Витька — первый на весь дом безобразник и хулиган.
— Этот мальчик однажды выручил меня, — сказала женщина. — Пригнал мне лифт с шестого этажа.
Лейтенант опять посмотрел на Витьку и сказал Сазанову:
— Не похож он что-то на хулигана. Хулиганы слепых через улицу не переводят. А вот он перевёл. Я сам видел.
Сазанов поёрзал на стуле, сердито покосился на женщину; лицо его стало ещё краснее и злее.
— Лифт!.. Слепой!.. Ну и что из того? А дрова-то он, однако, стащил. Вы обязаны его привлечь, товарищ лейтенант. Я жаловаться буду!
— Не горячитесь, — спокойно сказал лейтенант. — Расскажите всё по порядку.
— Так я же и рассказываю…
Но рассказать Сазанову не удалось: дверь снова раскрылась. На этот раз в комнату вбежала девочка.
Это была Галка. Она тащила за руку Полину Павловну. А за Полиной Павловной вошёл Толя Гончаров; быстро вошёл, в пальто, накинутом прямо на тренировочный костюм.
А за Толей Гончаровым Витька увидел Гришу Головастика, и Лёньку Комара, и очкастого Колю Трещёткина; они не вошли, а только выглядывали из-за двери, стукаясь друг о друга головами.
— Целая делегация во главе с учительницей! — сказал лейтенант. Он вышел из-за стола, обдёрнул гимнастёрку и поздоровался за руку с Полиной Павловной. — Здравствуйте, товарищ Круглова. Значит, этот Витя Буянов — из вашего класса?
— Да, из моего. Что с ним произошло? — быстро спросила учительница.
— Он… Он… Он так тряс его! Как мешок всё равно! — крикнула Галя, указывая на Сазанова. Сама она уже стояла рядом с Витькой и непослушными от волнения пальцами старалась застегнуть его портфель, из которого торчали тапки.
Толя Гончаров сжал кулаки и шевельнул плечом.
— Жаль, что меня не было при этом. — Он посмотрел Сазанову прямо в глаза. — Нашли себе под силу? Мальчика бить!..
— Никто его не бил… — пробормотал Сазанов и невольно отодвинулся вместе со стулом от Толи Гончарова. Было похоже, что он уже и сам не рад, что заварил такую кашу; кто бы мог подумать, что за этого пацана вступится столько народа. — Товарищ начальник, что же это получается? Я к вам, можно сказать, нарушителя доставил, чтобы всё по закону было, а меня же ещё тут…
— Да что же он сделал, наконец, Витя наш? — перебила учительница.
— Успокойтесь, Полина Павловна, садитесь, — сказал лейтенант. — К сожалению, говорят, что ваш Виктор взял чужие дрова и продал их. Вот гражданин заявляет.
— Что?.. — Полина Павловна покраснела, повернулась к Витьке. — Это правда?
— Да… — тихо ответил Витька. — Но только я… — Он хотел ещё многое сказать, но не успел.
— Ага, сознался! — закричал Сазанов. — Никуда не денешься. Соседка Гавриловна всё видела. Говорит, трое их было, а этот командовал. Погрузили в коляску дрова и увезли. Несколько раз увозили. Кому ты их продал? Ну-ка, скажи.
Теперь Полина Павловна уже побледнела.
— Не может быть! Ни за что не поверю. Неужели это правда, что ты продал чужие дрова, Витя?
Витька ничего не успел сказать, потому что Галка сказала. Звонко сказала:
— Это неправда! Неправда, Полина Павловна! Витя их не продавал! Он отвёз их в наш двор, одной женщине — Клавдии. У неё есть маленький Серёжка, а дров нет…
— И она одна мается! — пискнул с порога Комар.
И рядом с ним сразу же встал Гриша Головастик.
— Это мы! Мы возили дрова вместе с Витей!
В комнате стало тихо. Витька поднял голову. Посмотрел сначала на Галку, потом на мальчиков, на учительницу посмотрел, на Егора Захаровича.
Егор Захарович опять негромко кашлянул в кулак.
— Товарищ инспектор, в нашем доме сделали ремонт, провели паровое. А дрова кое-какие в подвале остались. Никому они не нужны, гниют попросту. Вот и Прасковьи Ивановны там дрова валяются. Правда, Прасковья?
Женщина сняла с колен сумку, полную картошки, и встала.
— Возьми их себе, Сазанов. Все до полешка. Чтоб ты ими подавился.
— Зачем же — все до полешка? — рассудительно сказал лейтенант. — Пусть берёт столько, сколько у него взяли ребята. А остальное лучше, отдать той женщине, Клавдии. По крайней мере, польза будет. Как вы считаете, гражданин Сазанов?
А Сазанов действительно словно бы вдруг подавился. Он побагровел, открыл было рот, но, так ничего и не сказав, быстро пошёл к двери, бормоча что-то себе под нос.
