Теплый берег - [77]

Твой сын Лесь.

От мамы Али письма приходят каждую неделю, в конце писем всем приветы. Мама Аля очень занята. Сейчас все студенты снимаются в массовых сценах для какого-то фильма. На заре съемочная группа и «массовка» (мама Аля теперь «массовка») выезжает в горы и в степь. Снимают, пока солнце светит. А оно светит все время. А когда нужно, чтобы была непогода, режиссер дает команду: «Включить дождь! Включить ветер!» Моторы гонят по шлангам воду из речки вверх, в воздух, а вентилятор, огромный, как винт вертолета, сносит ее по ветру, она падает на артистов и на «массовку», и буря гнет ветки. А вечером студенты, и мама Аля тоже, сто раз вымокшие, сто раз высохшие, обгорелые на солнышке, усталые-преусталые, идут учиться.

Лесь читает ее письма и удивляется. Подумать только! Оказывается, движения его быстрой, легкой мамы Али от смущения связаны, как веревкой. Оказывается, она не знает, куда девать руки. Оказывается, она слишком мягко говорит букву «Л», даже похоже на «В», и ей приходится прижимать язык к нёбу и сто раз повторять: лодка, ласточка, лампа. Вот удивительно…

Мама Аля пишет:

Лесь, когда у тебя не хватает терпения еще раз проверить задачу, вспоминай обо мне. Мы работаем над короткими сценами. Такая на экране проскочит за полминуты. А мы повторяем их по десять, двадцать раз, а руководитель говорит: «Ну, как, Алевтина Николаевна, попробуем еще дубль? Еще! Еще!» Мне кажется, я совсем бездарная. А он требует: «Не унывать! Мне мокрые глаза не нужны, нужны сухие! Работать!» И мы работаем по многу часов. Это гораздо труднее, чем таскать самые тяжелые сумки с письмами. Но я теперь счастливая, никогда эту долю на другую не променяю. Целую вас, ваша мама и дочка Аля.

Мамочка Аля. Ты только не волнуйся, все хорошо. Димка провалился в бочку с водой. Руководительница испугалась, а он, когда его отмывали под душем, сказал: «Зато я знаю, что там на дне. Там дохлая лягушка». Мамочка Аля, я тебе уже писал про новую работу Деда. Тогда все было правильно, а теперь переменилось. Пришел другой дядечка, молодой, с чемоданом. И сказал: «Товарищ Лев, получилась неувязка. Я закончил библиотечный институт, меня прислали заведовать библиотекой, а оказалось, вас тоже назначили. У меня преимущество, так как вы из-за войны не закончили высшего образования».

А наш Дед сказал: «Голубчик! Милый вы мой! Как я вам рад! Хорошо, отлично, что у нас выпускают образованных молодых людей для работы с книгами и с людьми! Я вам с удовольствием уступаю заведование и буду вам помогать изо всех сил». Теперь Дед библиотекарь. Он говорит: «Прекрасно, Лесик, все прекрасно. Главное, что хорошие люди читают хорошие книги. А плохим людям это тоже очень полезно».

Мама Аля, Димка меня попросил: «Спой мне песню про корову. Я про нее мало знаю». Мамочка Аля, не знаешь ли ты какой-нибудь песни про корову? Твой старший сын Лесь.

Каждую неделю приходит весточка от мамы Али, иногда всего несколько слов: «Все в порядке. Всем привет».

Сейчас Лесь вытащил из ящика открытку — телевизионная башня в Москве — и пошел передавать приветы Деду, Анне Петровне, Жоре, тетке Гриппе и Антону. Написано же «всем»! Антона поймать трудно. Он переводится с малого флота на большой флот, сдает экзамены, ходит по медицинским комиссиям получает справки с печатями. Его не найти.

И только Лесь подумал, навстречу идет Антон в новой моряцкой форме, в куртке с погонами, в фуражке с «крабом», лихо сдвинутой на бровь. Лесь заскакал ему навстречу.

— Антон! Тебе привет!

Антон взял открытку бережно в огромные лапищи с аккуратно подстриженными ногтями. Прочитал. Поглядел на телебашню. Вздохнул. Опять прочитал с самого начала. Опять повертел и вздохнул.

— Ты чего ищешь? — удивился Лесь.

— Так привета ищу. — Выгоревшие брови Антона страдальчески встали шалашиками, точно как у Щена.

— Вот же написано: «Всем привет!»

— Тогда спасибо, — ответил Антон, и Лесь увидал, что его глаза, светлые, как море в штиль, глядят задумчиво и грустно.

И тут Лесь догадался: Антон уходит в дальнее плавание, ему нужен свой, отдельный от всех, привет.

— Просто в открытке тесно, — пожалев его, сказал Лесь. — В письме она бы всех перечислила по именам.

— Ясно, всех, — послушно кивнул Антон, и лоб его собрался в гармошку.

Но это длилось только минуту. Тучка прошла по лицу Антона и растаяла. Антон положил ручищу на плечо Леся:

— Слушай мою команду. Руль право на борт, разворачивайся, и полный курс вперед — за Георгием Георгиевичем Королем. Предупреди его, что митинг на заводском причале в четырнадцать ноль-ноль. От заводской стенки мы отойдем в пятнадцать ноль-ноль. Вахтеру у ворот скажете: по разрешению капитана Веселова. Ясно? Капитан разрешил: каждый член экипажа может перед отходом показать судно своему единственному другу или жене… — Опять брови грустно встали шалашиками.

Лесь пошел было, но вспомнил: у Жоры на фургоне висит дощечка «Закрыто».

— Он там, там! — сказал Антон. — Он консервирует.

Лесь представил себе внутри фургона стеклянные банки, крышки, гору персиков, кипящий бак, и рядом Жора в сомбреро и ковбойском поясе колдует в клубах пара.