Тепло очага - [68]

— Ой, не надо, — засмеялась девушка, — я и ящерицы боюсь!

— Ну, а все-таки?

— Ты рядом, мне нечего бояться…

Верхушки деревьев сплелись друг с другом, солнечные лучи едва проникали сквозь густую листву, и, казалось, в лесу наступили сумерки.

— Давай вернемся, — попросила Илюза.

— Ты же только что хвасталась, что ничего не боишься, — усмехнулся Еруслан.

Он все шагал и шагал, и лицо его было мрачным. Илюза подумала: может, он сердится? Но тут же оправдала его: он мужчина, не может же он свои чувства выставлять напоказ. А в сердце все же оставалось сомнение.

— Ты так торопишься, — с укоризной сказала она, — будто твою возлюбленную похитили, а ты только теперь вспомнил об этом…

Нет, не похитили ее, ту, которую любил в юности Еруслан. Пока он служил в армии, нашелся другой… Еруслан сначала каждый день перечитывал ее письма, днем и ночью чудился ему ее голос. Он чувствовал себя так, будто его начисто обокрали, сжимались кулаки, ему хотелось мстить…

Лес становился все гуще, а Еруслан шагал и шагал как заведенный.

— Еруслан, — несмело сказала Илюза. Она глядела сбоку на его красивое топкое лицо. — Еруслан…

— Ты что, сомневаешься во мне?

— Нет…

— Чего же ты беспокоишься?

— Говорят, у тебя было столько девушек…

— Поменьше бы ты прислушивалась к таким разговорам.

— Что бы ни говорили, верю-то я тебе…

Еруслан никогда не искал знакомства с девушками, они сами оказывались вокруг него. Ему оставалось только сказать первое слово, а слово, сказанное вовремя, — это наброшенный аркан. Девушки становились доверчивыми, старались предупредить его малейшее желание… Илюза тоже одна из них, он видит ее насквозь: мечтает о любви, о верности, мечтает всегда быть рядом с ним… Глупые девчонки…

Он не любил откладывать задуманное в долгий ящик. Еруслан жил сегодняшним днем, и он не собирался впустую коптить институтское небо еще целых три года. Нет, он не согласен взирать на проходящую мимо жизнь сквозь двойные стекла институтских аудиторий. Недавно он разговаривал с одним своим родственником, директором продуктового магазина, и тот обещал устроить его на денежную работу. А где деньги, там и жизнь — это Еруслан знал точно. Учиться же можно и заочно. Диплом всегда пригодится, диплом — это хороший щит…

Тропа тянулась в самую глушь, и Илюза, едва поспевая за Ерусланом, уже не рада была, что согласилась на эту прогулку.

— Где-то здесь есть овраг, — Еруслан, остановившись, показал рукой в сторону. — Через овраг переброшен узенький мостик. Говорят, если пройти по нему три раза, исполнится любое твое желание.

— Еруслан, послушай меня…

— Это здесь, где-то близко.

Он свернул с тропинки и зашагал по хвойному насту соснового леса. Илюза тащилась за ним. Он вдруг остановился, расстелил на земле свой пиджак.

— Отдохнем, — улыбнулся он, — иди сюда. Сидеть всегда лучше, чем стоять.

Илюза почувствовала слабость в ногах. Садясь, она коснулась рукой Еруслана, и ее будто жаром обдало. Едва она успокоилась, как сильные руки Еруслана обхватили, обняли ее. Ей показалось, что дрогнула, закачалась земля под ней, и в тот миг она почувствовала его горячие губы на своих губах…

— Еруслан, Еруслан, — сопротивлялась она.

— Не бойся, ничего не бойся…

— Еруслан…

— Сколько я ждал этой минуты…

Илюза, растерявшись, не знала, что ей делать. Но и свалившийся в пропасть надеется уцепиться за куст. Отчаявшись, Илюза впилась зубами в щеку Еруслана, тот вскрикнул от боли и отпустил девушку. Она вскочила и, не разбирая дороги, бросилась бежать. Продиралась сквозь кусты, прыгала через ямы, сбилась с дороги и только час спустя увидела впереди огни.

Еруслан догнал ее уже на улице.

— Не вздумай сказать кому-нибудь об этом! — услышала она насмешливый голос.

— Что?! — вспыхнула Илюза. — Думаешь, меня некому защитить? Никогда не прощу тебе… никогда!

— Пожалуйста, — ухмыльнулся Еруслан, — можешь всем растрезвонить! Себя опозоришь, и только!

Илюза быстро шла по тротуару, и расстояние между ними все увеличивалось.

5. Вот и третья весна пришла

Весна, разукрасив зеленью улицы, не обошла и Дзеппу. По-новому заблестели ее глаза, зарумянились щеки, стало нарядным вдруг ее простенькое школьное платьице.

Дзеппа заметила, что она повзрослела. Эта весна разбудила ее первую девичью мечту, робкую, как ранние почки на вербах.

Одни и те же мысли утром и вечером, на уроках и переменах; одни и те же мысли рождали то грусть, то радость. Дзеппа искала уединения, ей хотелось побыть со своими мечтами. Она бродила по весенним улицам и каждый раз, сама того не замечая, сворачивала в переулок, который вел к общежитию, где жил Бечмырза.

Мать Дзеппы еще в прошлом году хотела познакомиться с ним. Она не раз говорила об этом. Надо, мол, испечь три пирога, зарезать курицу и навестить парня. Однажды она совсем уж собралась было, но какие-то дела задержали ее, и она все откладывала поездку в город.

Женщина не забывала о доброте незнакомого парня, почитала его как близкого человека, и все же сказала как-то дочери:

— Не ходи к нему больше. Может, последнее отдает… Да и большая ты уже… Неприлично это…

Слова матери стали, как плотина в русле реки. Девочка, не смея обойти препятствие, перестала ходить к Бечмырза…