Тепло очага - [6]

Шрифт
Интервал

Дом Маро смотрел на улицу двумя окнами, словно двумя глазами. Сейчас ставни были плотно закрыты. «Будто веки опустились на глаза», — подумала Серафима. Ей казалось, что они стоят возле спящего.

— Пойдем на берег Ирафа, побудем там ровно столько, сколько требуется на то, чтобы наполнить два ведра водой, — попросил Кайти.

— Нет, нет, — испугалась девушка, — кто-нибудь из наших обязательно выйдет встречать меня.

Тропинка, ведущая к Ирафу, начиналась у ее ног и терялась где-то в темноте.

— Слышишь, как шумит река? Пойдем посмотрим, ты ведь никогда не видела ее ночью…

Слова Кайти оплетали Серафиму, от них кружилась голова, и девушка не заметила, как он взял ее за руку.

— Отпусти меня, — тихо сказала она, глядя в сторону Ирафа.

Там, где тропинка спускалась с отлогого берега к реке, появился человек, ярко освещенный лунным светом. Серафима, как завороженная, смотрела на него, потом разом оборвалось все, и последнее, что она помнила, были руки Кайти, обнявшие ее. Земля кружилась юлой, и в самом центре ее были Кайти и Серафима, как две пылающие головешки, упавшие друг на друга…

— Серафима! — настиг ее резкий окрик. Словно камень бросили в ярко освещенное окно.

Вдребезги разбилось чистое имя девушки.

Когда она, очутившись у себя в комнате, разделась и нырнула под одеяло, Госка вошла к ней, постояла молча, потом сказала:

— Что это за позднее такое кино? Что ты ответишь своему брату?

Стены комнаты остановились, не кружились больше. Но лицо Серафимы горело, горели губы, уже не принадлежавшие ей, горели следы рук Кайти на спине и на шее. Сон и тревога вступили в единоборство. Сможет ли Серафима посмотреть матери в глаза, когда взойдет солнце и настанет новый день? Не завертится ли снова земля юлой, когда девушка будет проходить мимо тутовника Маро? Что скажет Канамат, гостящий у Маро, когда проснется утром и вспомнит ночную встречу? А это был именно он, Канамат, никто, кроме него, не ходит так поздно купаться… Нет, Серафима не дойдет до школы, потому что не только у девочек девятого класса, но и у десятиклассниц не было ничего подобного…

На воспоминания девушки сбросили бомбу.

Когда рыли убежище, ни Дзиппа, ни Маро не знали, что бомба весит столько же, сколько сама земля. Знай они об этом, наверное, и окоп рыли бы поглубже, и потолок настилали попрочнее.

Серафима ждала, верила: в небе должны появиться тупоносые истребители. На коротких крыльях — звезды. Свастике не останется места в вышине, загорится черная свастика и рухнет на землю.

Земля еще не остыла от взрыва последней бомбы, а Госка уже волновалась:

— Пойду-ка я посмотрю на араккаг. И в прошлый раз он пропал у меня во время бомбежки.

3

В эту осень по дворам не развозили зерно, выданное на трудодни. Не виднелись за плетнями острые верхушки стогов, на столбах, подпирающих навесы веранд, не висели ярко-красные стручки перца.

Сколько птицы и скота бывало каждой осенью в хозяйстве Госка! А выйдешь со двора на улицу, и сердце радуется при виде колхозного стада, пасущегося на зеленом берегу Ирафа. Сколько уток и гусей белело в тихих заводях реки!.. Есть и сейчас коровы на колхозной ферме, но теперь и две доярки успевают их подоить, а пасет всего лишь один пастух…

Серафима беспокоилась — Госка давно ушла на ферму, уже проехал мимо их дома молоковоз с закрытыми наглухо бидонами, а матери все нет и нет. «Может, какая-нибудь корова заболела, — подумала девушка, — и они готовят ей лекарство?» Теперь доярки сами лечат коров — ветеринары на фронте.

Серафима долго стояла возле своих ворот, смотрела в сторону фермы и ни души не видела на дороге, на всем ее протяжении.

Девушка вернулась во двор. Остановилась под абрикосовым деревом. Листья лежали на земле, как зерно, рассыпанное для просушки. Двор казался неуютным, заброшенным.

Серафима нагнулась, подняла лист, другой — золотистый, желтый, багряный.

Бывало, деревья ломились под тяжестью мокрого снега, а девушка сидела за столом в теплой комнате, листала книги, находила между страницами сухие листья, и дом наполнялся мягкими красками осени.

Подбирая по дороге листья, она неторопливо двигалась к дому, поднялась на крыльцо, вошла.

Две железные кровати (спинки их в этом году не красились) стояли в противоположных углах комнаты. Постели были покрыты красным сатином, а поверх сатина — узорчатым тюлем, наволочки на подушках были расшиты бледно-розовой шерстяной нитью.

Между окнами, выходящими на улицу, на стене висело круглое зеркало размером с ту деревянную тарелку, в которую Госка складывала пироги. Зеркало купил отец, когда Серафимы еще и на свете не было… Чтобы посмотреться в него, надо было стать так, чтобы видеть себя точно в середине зеркала. Иначе либо нос искривится, либо подбородок вытянется, либо губы расплющатся. Зеркало стало таким с прошлой зимы, но ни Госка, ни Серафима не решались снять его… Под зеркалом, приткнувшись вплотную к стене, стоит стол с резными ножками. В семье его ценили особо — купили, когда родился брат Серафимы.

На столе — сложенные стопками книги. Каждая обернута в газету — это дело рук Серафимы. Госка не однажды напоминала, чтобы дочь спрятала книги куда-нибудь подальше, в безопасное место.


Рекомендуем почитать
Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Музыканты

В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.


Лики времени

В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.


Сын эрзянский

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великая мелодия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.