Теперь я твоя мама - [106]

– Позвони мне, когда приедете в Дублин, – говорит Джои. – Я к тому времени освобожусь. Я приеду и заберу тебя домой.

Трехэтажное здание напоминает ей замок Лиманех, если не считать того, что оно не разрушено и окружено не полями, а аккуратным газоном, упирающимся в высокое живое ограждение. Джой заходит в коридор с паркетным полом и поднимается к администратору. Женщина идет перед ней, мужчина позади. наручников нет, однако Джой чувствует себя арестантом.

– Попытайся понять, Джои, – говорит женщина, когда Джой моет руки после туалета, – мы просто выполняем свою работу. Твоя безопасность…

– Не надо! – Она закрывает уши ладонями. – Вы забираете меня из дома без объяснений и хотите, чтобы я все поняла? – До этой минуты она не осознавала всю силу своей ненависти. – Где я?

– Скоро тебе все объяснят.

Женщина проходит по коридору и распахивает дверь. Комната, в которую они заходят, залита солнцем, льющимся из высоких арочных окон. Сидящая за столом пожилая женщина встает и подходит, чтобы поздороваться с Джой.

– Подобные ситуации всегда очень сложны, – говорит она и приглашает Джой присесть на стул у окна. Должно быть, она кивнула остальным, потому что они бесшумно вышли из комнаты. – Меня зовут Патрисия.

Она подтягивает еще один стул и садится напротив Джой. Розовая кожа просвечивает сквозь ее редкие седые волосы, глаза светятся сочувствием и любовью. Участие в ее взгляде наполняет Джой невероятным ужасом и пониманием того, что теперь ее мир разрушен.

Глава семьдесят первая Три дня спустя Карла

В зале прилетов в дублинском аэропорту Карла стояла возле высокого молодого человека с широкими скулами и симпатичными кудрями. У него в руках были роза и скрипка в чехле. Каждый раз, когда автоматические дверцы разъезжались в стороны, он с надеждой подавался вперед. Влюбленный музыкант. Карла представила беспорядок в его квартире, коробки от пиццы в мусорном ведре, чистые простыни.

Самолет приземлился двадцать минут назад, но Роберт все еще не появился. Карлу охватило знакомое ощущение незащищенности. Она надела дешевые очки, купленные в «Пенни» – коричневая оправа, ничего дорогого или бросающегося в глаза, что могло бы привлечь к ней внимание, – и взглянула на очередную группу пассажиров. Ее черные джинсы и темная куртка ничем не выделялись в толпе. В последний момент она обмотала вокруг шеи простой однотонный шарф, а не разноцветный, который обычно носила. И никакой шляпы. Ее черные волосы немного отросли, так что излишне короткая стрижка уже не бросалась в глаза. Не считая роста, от Карлы Келли, которая когда-то искала популярности так же рьяно, как сейчас ее избегала, не осталось и следа.

В конце концов, это было так легко. Анализы крови и компетентный доктор помешали Карле перейти к каким-либо действиям. Роберт позвонил ей из Австралии и рассказал, что шеф полиции Мэрфи смог наконец сообщить ему новости. В Мельбурне в тот момент была ночь, и он плакал. Она так часто представляла себе этот момент, а теперь, когда он наступил, их разделяли континенты! Ей не оставалось ничего другого, кроме как расплакаться вместе с ним. Ее сердце в очередной раз разбилось, когда она представила страх и боль их дочери.

Дело Исобель вернули из архива, и образцы ДНК, которые брали, когда были обнаружены останки ребенка в промышленной зоне, совпали с образцами Джой. Когда об этой новости узнали родственники Карлы, они все собрались у нее. Рейн приехала с мужем Джеффри. Карла была рада, что они не привезли шампанское. Она бы не вынесла, если бы начали разливать алкоголь и провозглашать тосты за удачное завершение дела. Похоже, никто не знал, как вести себя в этой ситуации. Скоро незнакомка станет частью их семьи, привнеся с собой собственный опыт и абсолютно чужие им установки.

Все их негодование сосредоточилось на Дэвиде Доулинге. Карла, слушая их, чувствовала, что они готовы были повесить его на ближайшем столбе. Ей хотелось стать их частью, но неожиданно ее ярость сменилась столь сильным замешательством, что она ушла в другую комнату.

Роберт постоянно был с ней на связи. Орла Кеннеди, которая теперь носила звание офицера по делам семьи и скоро должна была выйти в отставку, всегда была рядом. Прошло целых шестнадцать лет с тех пор, как она держала Карлу за руку и помогала противостоять газетчикам в удушливой атмосфере неведения.

– Это лучший подарок, который мне могли преподнести к выходу в отставку, – призналась она. – Я никогда не забывала вас. Вы так долго и тяжело боролись.

– А потом я исчезла.

– Я вас не виню. Пресса – это стая акул. – Орла поцокала языком и покачала головой. – Меня бесили некоторые заголовки в газетах.

– У них было так мало ниточек. Никаких улик. Сюзанна Доулинг оказалась умной.

– И непорядочной, – добавила Орла. – И мы не сможем призвать ее к ответу. В отличие от ее мужа.

– В отличие от ее мужа, – повторила Карла.

Дэвида взяли под стражу, продлив ее срок еще на шесть часов. Во время допроса он защищался, доказывая свою невиновность. Карла видела по телевизору, как в сопровождении друзей он вернулся домой.

– Дэвиду Доулингу будут предъявлены обвинения в похищении ребенка, – сообщила Орла. – Его освободили под залог при условии, что он будет каждый день являться в полицейский участок.