Теперь нас пятеро - [4]
— Серьезно?
Пола (совсем как меня) по телефону часто принимают за женщину. Он тут же принялся рассказывать, как недавно у него сломался фургон. Вызывает он эвакуатор, а диспетчер говорит: «Сейчас подъедем, зайка». Пол загрузил в тележку арбуз и обернулся к своей дочери:
— У Мэддиного папки голос совсем, как у мамки, но Мэдди-то знает: это ничего не меняет, да? Мэдди захихикала, стукнула его по животу, а я подивился этому панибратству. Наш отец был в семье властью, а Пол для дочки — скорее товарищ по играм.
Когда в детстве мы ездили на море, примерно на четвертый день папа говорил: «Эх, хорошо было бы купить тут свой коттедж». В нас просыпалась надежда, но папа тут же заговаривал о практической стороне дела. Возражения были серьезные: покупка дома, который рано или поздно унесут ураганы, — не лучшее применение деньгам. И все же нам страшно хотелось иметь свой коттедж. В детстве я поклялся себе, что однажды сам куплю дом у океана и он будет для всех: пусть только соблюдают мои драконовские правила и никогда не устают меня благодарить. И вот в среду утром, в самый разгар нашего отпуска, мы с Хью обратились к риэлтору по имени Филлис, и она организовала нам несколько просмотров. В пятницу мы вызвались купить коттедж на первой линии пляжа, недалеко от того, который мы арендовали. Хозяин принял наше предложение еще до заката. За ужином я сделал официальное заявление. Реакция не стала для меня неожиданностью. — Стоп… одну минуточку, — сказал папа. — Тут нужно все трезво взвесить.
— Я уже взвесил, — сказал я. — Ну хорошо, а сколько лет крыше? Сколько раз ее меняли за последние десять лет? — И когда мы можем въехать? — спросила Гретхен.
Лизу интересовало, можно ли взять с собой собак, а Эми — как называется дом. — На данный момент — «Славное местечко», — сообщил я, — но мы его переименуем. Мне всегда казалось, что идеальное имя для приморского коттеджа — «Море по колено». Но в этот самый момент меня осенила идея получше: — Назовем его «Судно». Отец положил свой гамбургер обратно на тарелку:
— Не смей. Как можно?! — Почему? — запротестовал я. — Лучше не придумаешь. Название морское, как полагается, а если с двойным смыслом — тем лучше. Я напомнил, что этим утром мы видели коттедж под названием «Рыба пила», но папа скривился.
— А если назвать его «Тиффани»? — спросил он.
Наше безмолвие означало: «Давайте притворимся, что мы ничего не слышали». Отец снова подцепил гамбургер с тарелки:
— А по-моему, мысль отличная. Лучший способ почтить ее память. — Если так ставить вопрос, можно было бы назвать его в честь мамы, — сказал я. — Или одну половину в честь Тиффани, другую — в честь мамы. Но это же дом, а не могильная плита. И с названиями других домов не будет гармонировать. — Не говори чушь, — возразил папа. — Чтоб наша семья гармонировала с другими? Нам, Седарисам, это чуждо. Ввязался Пол — предложил название «Хрен китовый». В варианте Эми упоминалось слово «шкипер», а вариант Гретхен был еще похабнее. Лиза поинтересовалась: — А чем плохо нынешнее название? — Нет, нет, нет, нет, — сказал отец. Видно, запамятовал, что решать не ему. Спустя несколько дней, когда у меня прорезался синдром раскаяния покупателя, я спросил себя: «А может, я купил дом только ради того, чтобы сказать: «Смотри, это же легко! Никаких сомнений и колебаний. Никаких осмотров септика. Просто порадуй свою семью, а детали утрясешь попозже».
Купили мы двухэтажный коттедж, построенный в 1978-м. Стоит он, как и подобает, на сваях. Террас две: верхняя и нижняя, обе обращены к океану. До конца сентября коттедж был сдан жильцам, но Филлис разрешила нам зайти и показать его родне. Мы проделали это на следующее утро, после того как съехали из своего арендованного коттеджа. Когда связываешь себя обязательством купить дом, он непременно начинает выглядеть совсем иначе: как правило, хуже. И вот, пока другие носились вверх-вниз по лестнице, чтобы застолбить свои будущие спальни, я обнюхал вентиляционную решетку. Повеяло плесенью. Дом продавался с мебелью, так что я мысленно провел инвентаризацию кресел Barcalounger и массивных телевизоров, от которых мне когда-нибудь придется избавляться, а заодно от покрывал с ракушками и подушек с якорями. — Я хочу приморский коттедж в железнодорожном стиле, — объявил я. — Поезда на занавесках, поезда на полотенцах — ничего не упустим. — Ох, братец, это уже чересчур, — простонал отец. Мы наскоро обговорили план отпраздновать здесь День благодарения. Затем семья распрощалась, разбилась на несколько групп и разъехалась по собственным домам. На берегу дул бриз, но, едва покинув остров, мы въехали в зону полного безветрия. Жара усиливалась, и вместе с ней нарастала какая-то всеобъемлющая подавленность. В 1960-70-х на обратном пути в Роли мы обычно проезжали мимо Смитфилда. И мимо щита «Добро пожаловать на земли ку-клукс-клана», который высился в окрестностях этого города. На сей раз мы поехали другой дорогой, которую присоветовал брат. Хью вел машину, отец сидел на переднем сиденье, я съежился на заднем, рядом с Эми. Всякий раз, когда я поднимал голову, мой взгляд упирался в то же самое соевое поле или низкое шлакобетонное здание, которое мы вроде бы миновали двадцатью минутами раньше.
Дэвид Седарис явно стоит особняком среди авторов современных бестселлеров в категории "Художественная литература". Писателем Дэвид Седарис стал в сорок лет, но его дебют в жанре юмористической прозы быстро принес ему успех. В 2001 г. журнал "Тайм" признал Седариса юмористом года, а в 2004 его книга "Одень свою семью в вельвет и коттон" поднялась на первую строчку списка "Нью-Йорк таймс". Сборник "Нагишом" состоит из семнадцати историй, написанных от первого лица. Умение подметить необычное и смешное в заурядных на первый взгляд ситуациях делает литературную манеру Седариса неповторимой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Писатель Дэвид Седарис рассказывает, как это трудно — придумывать подарки, как еще труднее их искать и как совсем невыносимо, когда они начинают с тобой разговаривать.Перевод Светланы Силаковой. Фотограф Питер Рисет (Peter Riesett).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своей новой книге Дэвид Седарис приподнимает покров скучной повседневной жизни, приоткрывая таящийся в ней абсурд. Его мир полон странных желаний и тайных мотивов, в нем прощение происходит само собой, а холодная рассудочность может оказаться высшей формой любви. Читая Одень свою семью в вельвет и коттон, понимаешь, что перед нами один из умнейших и оригинальнейших писателей нашего времени в расцвете своего мастерства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая часть трилогии Дм. Иванова рассказывает о дальнейшей судьбе трех подруг, уехавших из провинции и решивших во что бы то ни стало добиться успеха и счастья в столице. Элементы детектива и любовного романа, триллера и иронической прозы держат читателя в напряжении до последней страницы и заставляют сопереживать героиням на протяжении всей книги.
Пересматривая рассказы этого сборника, я еще раз убедился, что практически все они тесно касаются моих воспоминаний различного времени. Детские воспоминания всегда являются неисчерпаемым источником эмоций, картин, обстановки вокруг событий и фантазий на основе всех этих эмоциональных составляющих. Остается ощущение, что все это заготовки ненаписанной повести «Моя малая родина».
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.