Грязные сандалии пришлось оставить на подоконнике снаружи: очень уж не хотелось пачкать Ее дом. С ловкостью вора он открыл защелку на окне и проскользнул бесшумной тенью в комнату. Осторожно соскочив на пол, замер, вглядываясь в хрупкую девушку, скорчившуюся на диване.
Шуршащие страницы так и не отпустили ее. Сюжет плавно перетек в сон. Книга соскользнула на пол, замяв еще больше страниц. А Она свернулась калачиком в углу дивана. И снилось ей… Впрочем, мы никогда не узнаем, что ей снилось.
Он очень долго смотрел на безмятежное лицо. И с горечью в сердце понимал, что, вероятно, Она счастлива в этом ужасно грязном мире. Но не за этим же он искал ее всю жизнь! Не за этим прошагал столько дорог! Он уже было подался вперед, чтобы разбудить ту, что искал, но его остановило тихое покашливание позади. Он обернулся и увидел черный силуэт на фоне окна. Какое-то время Он пристально всматривался, а потом злобно спросил еле слышным шепотом:
— Что тебе надо, Учитель?
— Ты забыл свою лютню. Хотел отдать. И ты не ученик мне больше. Ты ушел с этого пути, — голос человека в окне был бесконечно спокойным и усталым.
— Я вернусь, — куда более мягко ответил Он. — Но только с ней.
— Не буди ее! Не надо! Ты же не знаешь ее совсем! — человек аккуратно прислонил лютню к подоконнику. — Подожди немного, присмотрись. Реши, действительно ли ты настолько нужен ей, что она готова отказаться от всего?
Первый желанием было закричать, вытолкнуть его из окна. Как он может такое говорить! Как! Это же Она! Он же ее нашел! Пылающий взгляд упал на детское, безмятежно спящее лицо и губы в легкой полуулыбке. Сердце отмерило в груди два тяжелых, размеренных удара. А вдруг Учитель прав? Глаза безумно защипало, и Он с опаской посмотрел на окно, боясь показать свой страх. Но там было пусто. Только рваный ветер забавлялся с безвольной форточкой, а она безнадежно скрипела.
Он вновь посмотрел на ту, что так безумно любил. На ту, что искал всю жизнь. Он осторожно укрыл ее сползшим на пол пледом. Она слегка пошевелилась во сне. Но не проснулась. Может, оно и к лучшему? Из пледа вывалилась многострадальная книга. Он наклонился ее поднять. Любовно погладил шершавые страницы, которых так недавно касались Ее пальцы. Перевернув несколько листов, он натолкнулся на фразу: «Вот ты где! Наконец-то я тебя нашел!» Кривая усмешка слегка коснулась его губ и улетела в дождливую ночь. Он аккуратно положил перед ее лицом раскрытую книгу. Может, догадается?
Бесшумно вернувшись к окну, Он взял лютню и едва слышно сыграл одну-единственную фразу, отрывок их мелодии. Эта фраза звучала в его голове всю жизнь. Он еще долго сидел на подоконнике и всматривался в ее лицо, по которому текли слезы. Помнила ли Она его? Слышала ли его песню? Искала ли, ждала ли назначенной встречи так, как ждал ее Он? Ему было больно, но Учитель, как всегда, оказался прав. Оторвав взгляд от мокрых от соли щек, Он бесшумно ушел, не забыв закрыть окно.
Задумчивый взгляд поверх офисной техники ненавязчиво гулял по спине Макса. Она прекрасно представляла его задорную улыбку и блеск глаз, направленных на Марию, ее несравненную подругу. И самым страшным было то, что это не обижало ее. Несмотря на то, что они встречались с Максом уже почти месяц, ее не трогал его искрометный флирт с девушками из отдела. И Она точно знала, что не из-за него каждый вечер ее бьют истерики, не поэтому на сердце так душно, словно ее предала лучшая подруга, не из-за этого Она шарахается от собственной тени и просыпается с сухими, но стянутыми солью щеками. Она не понимала, что происходит, но ей становилось все хуже с каждым днем.
Вчера был выходной, и они гуляли с Максом по парку. Погода была замечательная, осеннему солнцу даже почти что удалось высушить грязный асфальт. Когда Она смотрела на солнце, ей становилось легче. И даже на правой щеке появлялась ямочка. От улыбки. Макс как всегда шутил и нес полнейшую чушь. А Она слушала его на автомате и улыбалась. Неожиданно он остановился и развернул ее к себе:
— Скажи, о чем ты думаешь? — глаза смеялись.
— О солнце… — честно ответила Она.
Он внимательно изучил ее лицо, а потом… поцеловал. Казалось странным, что за целый месяц их отношения еще не переросли фазу легкого флирта. Казалось странным, что они еще не целовались. Но это было так. Ей совершенно не хотелось спешить. И в этот момент Она поняла, почему именно так усердно оттягивала этот момент. Ее словно обожгло с головы до ног. Словно кто-то выключил солнце. Словно на голову вывалили ведро снега, не дав осени доиграть свою песню. Она почувствовала себя очень паршиво, будто бы сделала что-то неприличное, что-то плохое. Будто бы Она кого-то предала или кому-то изменила…
Только на третий раз растерянный голос Макса пробился к сознанию:
— А?.. Что?.. — как ни в чем не бывало, улыбнулась Она.
— Что с тобой происходит? — серьезно спрашивал Макс. Вероятно, впервые в жизни он говорил серьезно.
— Я?.. Я не знаю, плохо себя чувствую. Ты не обижайся. Прости. Можно, я пойду домой? — Она действительно чувствовала себя виноватой перед ним.
— Я провожу! — Макс схватил ее за руку.
