Теория невероятности - [13]

Она решила поехать домой. Марк остался «на хозяйстве», Илья приедет под утро и даст возможность Марку отдохнуть и привести себя в порядок. Из всех сотрудников Илья был для Николь самым непонятным. Он был слишком уж зацикленным на себе, точнее, на каких-то одному ему понятных, проблемах. Да и мыслил он не так, как все – его мысли перескакивали из одной проблемы на другую. Фразы были отрывисты, часто одно предложение было совершенно не связано с другим, как будто он первое предложение говорил касаемо одной проблемы, второе же касалось совершенно иного направления. Он был чуть полноватым, носил исключительно джинсы и джинсовые рубашки, лицо покрывала двух-трехдневная щетина (потому как терпеть не мог бриться и делал это раз-два раза в неделю). Крупный нос с горбинкой, непонятного глазки под очками с толстыми залапанными стеклами, взлохмаченная шевелюра с залысиной на затылке – вот вам почти полный портрет Илюши Бернштейна из города Одессы, который лет десять назад стал законопослушным израильтянином.

Дома Николь смогла, наконец, стянуть с себя одежду и забраться под душ. Только смыв первую усталость, она побежала на кухню. Ужасно хотелось есть. И не просто есть. Хотелось лопать, жрать, рвать пищу зубами! Она тут же ощутила, что ей до смерти необходим ее любимый круассан с шоколадом. Николь махнула мысленно рукой и открыла упаковку с излюбленным лакомством. Уточнила количество калорий на упаковке, вздохнула, съела круассан, приятно хрустнувший корочкой, но, самое интересное, что вкуса его женщина не ощутила. Как-то напряжение не спадало. Можно было пригласить Жюля, хотя нет, лучше было бы Ива, Ив сегодня, несомненно, свободен. Но Николь эту идею отвергла. Как-то не хотелось. Нет, не то чтобы не хотелось. Было предчувствие. Предчувствие того, что даже внеплановая встреча с мужчиной не поможет расслабиться.

Напряжение на работе возрастало, а обычные средства релаксации не работали. Николь села на велотренажер и стала крутить педали. Она их крутила до тех пор, пока не выгорели все накруассаненные калории. После этого Николь сняла трусики (футболку дома она никогда не надевала, если оставалась одна, благо, имела привычку держать жалюзи закрытыми) и погрузилась в ванную, которая набралась буквально за пару минут. И только в горячей пенной воде женщина почувствовала, что тяжесть прошедшего дня начинает потихоньку спадать. А что? Работа на ближайшие дни поставлена. Задачи на перспективу? О! Это слишком сложна, но она уверена, решить мы сможем. Русский? Да, это именно то! Русский вызывал какое-то тревожное чувство, мало ей было тревог, так теперь появилась дополнительное ощущение, что появился новый фактор, который надо было учесть, а она этого не может пока что сделать. Она еще не знает, что из себя этот русский представляет и на что он способен. Видок у него довольно простецкий, улыбка глупейшая, а еще смотрит на тебе такими детскими невинными глазами, а что думает в действительности, кто его знает. Странно все это. Странно и сложно.

Николь собрала вместе все данные, которые имела про этого господина Сэргэеффа, прибавила к этому собственные ощущения от встречи с ним, оценила его фразы и действия и сделала выводы. И первые выводы Николь были следующими: этот мужчина еще доставит ей кучу неприятностей. Сделав этот логический вывод, Николь погрузилась с головой в пенную воду. Она приняла решение. И ей стало легче. Значительно легче, можете мне поверить, дамы и господа.

Глава восьмая Брюссель, мой друг, не терпит суеты

Был поздний вечер, и хотелось кушать.

Для ужина Сергеев выбрал не ресторан отеля (не столько из-за цен, сколько из-за того, что хотел подышать свежим воздухом), а небольшое кафе на том же бульваре Ватерлоо. Деловые разговоры вызвали у него приступ зверского аппетита. Поэтому ужин был достаточно плотным, даже по обильным бельгийским меркам. Сергеев не курил, но вот от чашечки хорошего кофе отказаться не мог. Пока официантка несла кофе, Сергей прикидывал маршрут прогулки, который стоило сегодня совершить. Нет, в номере ждали папки бумаг, которые требовали неотложного изучения. Но опытный следователь не считал, что эти бумаги не подождут того, как он вернется с прогулки. Тем более, что перед тем, как приступить к изучению какого-то вопроса, Сергеев любил то, что называется «окунуться в атмосферу». Ему надо было ощутить движение жизни, те ритмы, которые владеют и управляют этим городом, предопределяя действия и ощущения его обитателей.

Для начала следователь-страховик решил пройтись к знаменитому писающему мальчику, и, главное, осмотреть писающую девочку, которую совершенно недавно поставили писающему мальчику в компанию, правда, на соседней улице. Бутики бульвара Ватерлоо как-то совершенно не привлекали внимания приезжего следователя. Он как-то сам себе признался, что в модные магазины заходил только тогда, когда надо было проследить за каким-то важным субъектом (чаще всего женщиной).

Посоветовавшись с путеводителем и прикинув свои возможности, господин Сергеев решил ограничиться сегодня посещением Гранд-Плас. Времени было достаточно, поэтому решил идти пешком. Маршрут вывел его на Намюрскую улицу, а оттуда, пройдя мимо красивейшего Королевского Винздорского отеля, наш герой очутился на искомой площади. Чисто подсознательно наметил несколько точек, которые можно использовать для интимной встречи с вероятной агентурой. Все-таки велика сила привычки. Так и не могу до сих пор просто любоваться красивыми местами. Непроизвольно замечаю, где есть укромные уголки. Хотя, не могу сказать, что эта привычка самая плохая. Авось, да пригодится.