Теория невероятности - [14]

Что было хорошо, так это обилие на площади маленьких открытых кафешек. С одной стороны, ты и не видишь, если за тобой следят, но, с другой стороны, это обстоятельство может оказаться большим плюсом.

Раньше Сергеев был в Варшаве, в Лондоне, в Риме, Вене и Будапеште, а вот в Брюсселе до сих пор еще не бывал. Город – большой, огромный, старинный и современный одновременно производил довольно странное впечатление. И все чувства, которые сразу же нахлынули на страхового следователя, сложно было сразу же проанализировать. Пока что он выделил из всех ощущений два момента: консервативную чопорность и внутреннюю свободу. Регламентация в обществе достаточно жесткая, но при этом свободы более чем достаточно. Ответственности тоже. Ты сам себе хозяин. Но как только ты получаешь хоть какую-то значимую роль в социуме, изволь, друг мой ситный, соответствовать общепринятым стандартам.

Люди как люди. Их не испортил квартирный вопрос.

Дети? А дети тут замечательные. Дети они всюду замечательные. Вот только люди потом получаются взрослые, и очарование детства куда-то исчезает. Сергей выбрал кафе наугад. Заказал только не кофе, этот напиток предпочел оставить на сон грядущий, перед тем, как пролистает папки с документами, а заказал превосходный английский чай. Напиток был в меру крепок, оставлял приятный терпкий привкус и так же приятно бодрил. А уходить не хотелось. Что-то было в этом обычном воскресном вечере чарующее, успокаивающее, непреходящее мгновение, когда даже непосвященный человек может соприкоснуться с вечностью. Сергеев был достаточно чувствительной натурой, чтобы ощутить непередаваемую прелесть этого брюссельского вечера. И мягкие движения деревьев, и легкий шорох ткани, прикрывающей головы отдыхающих от случайного дождя, и перестук детских ножек, вездесущих и неустанных, все это сливалось в мелодию, а эту мелодию Сергей умел ощущать. Вот и сейчас – ощущал и наслаждался этим ощущением, которое еще мгновение и исчезнет, уже навсегда. И никогда больше не повториться. Наверное, в этом есть свое счастье – ощутить эту мелодию, стать ее частью, прочувствовать кожей эту невыносимую прелесть нашего бытия.

В гостиницу Сергей Сергеевич возвращался пешком, но уже другим маршрутом, он хотел пройти мимо музея современного искусства, но заблудился, и когда вышел к дворцу Правосудия, решил не петлять и пошел прямо на бульвар Ватерлоо. В гостинице очутился уже под ночь. Экспрессо в баре было превосходным и стоил недорого, всего три евро. Сережа взвесил, стоит ли выпить еще кофе, но не стал пить, а предпочел вернуться в номер. Папки ждали его, ждали, но Сергей знал, что внимание они получат уже утром. Сейчас же он решил просмотреть документы своим особым выборочным методом. При этом просматривать решил только папки с «неосновными» документами. Иногда случалось так, что именно в «неосновных» документах находился нужный след, или проскакивает такой проблеск мысли, который и помогает, в конце-концов, раскрыть самое запутанное дело.

И во всем нагромождении фактического материала, который ему предоставила фирма, Сергеев так и не нашел ответ на главные свои вопросы: как и почему происходили эти странные события, которые привели его в этот шумный и по-своему прекрасный город Брюссель.

Сергей вышел на балкончик своего уютного одноместного номера. Брюссель жил своей ночной жизнью: вздымались языки огней, которыми шугали небо молодежные дискотеки, где-то шумно гуляли непоседы-студенты, сверкали призывно панорамные витрины баров, стрип-шоу, и прочих увеселительных заведений, мирно и чинно засыпала бюргерская часть города: почтенные граждане старались отдохнуть перед сложным завтрашним днем, ибо у делового человека простых дней не бывает. На небе висела круглая луна с несколькими щербинами на полном и потном лице, мерно гудел кондиционер. Ну что же, как говориться, утро вечера мудренее.

И с этими словами Сергеев отошел ко сну.

Глава девятая Утро, которое мудренее вечера не оказалось

В понедельник Сергеев проснулся в семь утра. Утро выдалось туманным и серым. Наверное, предстоял долгий день с согласованием множества мелких деталей. Такие совещания Сергей не любил больше всего, но что еще ждать от оплота западной бюрократии?

Интересно, что человеку свойственно ошибаться в своих предположениях. Когда через четверть часа Сергеев спустился в холл на первом этаже, к нему сразу же подошел менеджер отеля и сообщил, что завтрак уже ждет, а через двадцать минут будет подана машина. Оперативность поражала. Тут чувствовалась рука Николь. Интересно, если бы я не проснулся, меня разбудили бы? Наверняка ответ «да».

Кофе, два тоста, йогурт, три ломтика сыра и омлет достаточно подкрепили силы следователя. Сергеев не отказал себе в удовольствии выпить еще полчашки кофе, после чего быстро вышел в холл гостиницы, пересек его и сел в машину, дверцу которой распахнул услужливый метрдотель.

Было раннее утро, и улицы города не были еще переполненными автомобилями. На этот раз Сергеев не был настроен любоваться красотами города, да и туманное утро к этому не располагало. В голове крутилась мысль, пока еще неясная, нечеткая, туманная, как это туманное брюссельское утро. Да все не ухватывалась, рассыпалась кочерыжками брюссельской капусты по широкому подполу. Тут автомобиль дернулся, мысль совершенно закатилась куда-то, так и не вынырнув на поверхность.