Теория дрона - [23]

154 Michael W. Lewis, “How Should the OBL Operation Be Characterized?”, Opinio Juris, May 3, 2011, opinioiuris.org/2011/05/03/how-should-the-obl-operation-be-characterized

155 Michael W. Lewis, “Drones and the Boundaries of the Battle- field”, Texas International Law Journal 47, no. 2 (June 2010): 312.

156 Gregory, “The Everywhere War”, 242.

157 Как нам хорошо известно теперь, наличие американского гражданства не является защитой от целевого убийства. Но американский гражданин, убитый во время атаки с дронов в сентябре 2011 года, Анвар аль-Авлаки, возможно, в глазах приговоривших его к смерти, считался не совсем или уже не американским гражданином. Как, очевидно, и его шестнадцатилетний сын, родившийся в Денвере и убитый неделю спустя во время удара, который должен был завершить начатое. См.: Tom Finn and Noah Browning, “An American Teenager in Yemen: Paying for the Sins of His Father?”, Time, October 27, 2001.

158 Human Rights Watch, “Letter to Obama on Targeted Killings and Drones”, December 7, 2010, www. hrw. org/news/2010/12/07/letter-obama-targeted-killings

159 Mary Ellen О ’Connell, “Unlawful Killing with Combat Drones: A Case Study of Pakistan, 2004–2009”, abstract, Notre Dame Law School, Legal Studies Research Paper no. 09–43, 2009

160 Ibid.

161 Как вспоминает Кеннет Андерсон, критики были обеспокоены тем фактом, что «возникновение технологий целевых убийств при помощи дронов… может нарушить или полностью упразднить негласную основу законов войны, то есть подразумеваемую географическую привязку военных конфликтов». Kenneth Anderson, “Targeted Killing and Drone Warfare: How We Came to Debate Whether There Is a ‘Legal Geography of War’”, в: Future Challenges in National Security and Faw, ed. Peter Berkowitz, Research Paper no. 2011-16, Hoover Institution, Stanford, CA, 3.

162 Об этом концепте см.: Katherine Munn and Barry Smith, Applied Ontology: An Introduction, Heusenstamm bei Frankfurt, Ontos Verlag, 2008.

Антиповстанческая борьба с воздуха

В воздушных силах заложены основы нашего уничтожения.

Если мы не подойдем к их использованию со всей

ответственностью, то проиграем эту войну

Генерал Маккристал¹⁶³

«Одним из наиболее распространенных видов вооруженных сил, получивших наибольшее применение в настоящее время, является авиация. Но пока партизанская война находится на первом этапе, когда в гористой местности имеются лишь небольшие скопления партизан, противник не применяет авиацию. Эффективность авиации заключается в систематическом разрушении наблюдаемых с воздуха оборонительных сооружений.

Но для того, чтобы построить такие оборонительные сооружения, необходимо большое количество людей, чего не бывает при ведении партизанской войны»¹⁶⁴. Когда Че Гевара в шестидесятые годы писал эти строки, это было действительно так.

До самого недавнего времени стратеги антиповстанческой войны из, как тогда говорили, «империалистического лагеря» придерживались того же мнения. Против горстки малозаметных бойцов, способных притаиться в труднодоступной местности или затеряться среди населения, воздушные силы, как считалось, были практически бессильны. Хуже того – контрпродуктивны. При отсутствии видимого с воздуха скопления войск бомбардировка превратится в кровавую баню для мирного населения. Но если доктрина этого не допускала, то скорее из стратегических, чем из нравственных соображений: тогда как заявленной целью войны было привлечение населения на свою сторону, бездумное использование приведет его в объятия врага. Отсюда теоретическая маргинализация военно-воздушных сил в подобной стратегии. Еще в 2006 году в написанном для американской армии «Counterinsurgency Field Manual»^[13] этому вопросу посвящено несколько страниц, выделенных в специальное приложение.

Но на практике изменения уже начались. Использование дронов стремительно распространялось, начиная с конца двухтысячных авиация де-факто стала важнейшим оружием американских операций, направленных против повстанцев. Некоторые теоретики взялись за переосмысление этой негласной перемены: сделать военную практику осознанной, даже ценой значительного доктринального переворота.

Сожалея об отставании теории от практики, стратеги, связанные с ВВС, сегодня призывают недвусмысленно принять доктрину антиповстанческой войны с воздуха. Эти сторонники «воздушной мощи» напрямую сталкиваются с традиционными теоретиками «наземноцентричной» антиповстанческой войны, этой «устаревшей парадигмы с ограниченными рамками», которая, как они с сожалением отмечают, «сводит военно-воздушные силы к вспомогательным функциям, тогда как “настоящая” работа поручена наземным силам»¹⁶⁵. Необходимо четко осознать архаичность этой модели и противопоставить ей новую, аэроцентричную модель, одним из наиболее подходящих инструментов которой с недавних пор считается дрон. Партизан вполне может оставаться, согласно формуле Шмитта, теллурическим¹⁶⁶ по своей сути, но антипартизан должен стать стратосферным.

Партизанская война давно стала проблемой для великих держав, постоянно вовлеченных в асимметричные конфликты. Прямому столкновению партизаны предпочитают короткие стычки и перестрелки, чтобы компенсировать свою изначальную слабость. Напасть и сразу же отступить, оставаясь неуловимыми. Дрон является запоздалым ответом на эту историческую проблему: он обращает против герильи, но в абсолютизированной форме, ее собственный принцип: