Теология. Введение в богословские дисциплины - [5]
Лекция 1
«Теология»: содержание предмета a priori
«Философия духа» и «философия тела». Основные этапы становления «философии тела» — натуралистическая философская антропология XX века (Г. Плеснер «Ступени органического и человек. Введение в философскую антропологию» (1928); А. Гелен «Человек. Его природа и положение в мире» (1940), «О систематике антропологии» (1963); частично Э. Ротхакер); антропологическая феноменология (Мерло-Понти М. «Око и дух» (1960) и другие авторы); постструктурализм («замещения» человеческой личности психо-соматическими функциями — Ж. Делез, Ж. Лакан, Ю. Кристева и др.); отечественная «феноменология тела» (В.А. Подорога). Логическая проблематичность всех версий «философии тела» — современный аргумент в пользу «философии духа».
Три ступени предметов гегелевской «философии духа»: философия субъективного, объективного и абсолютного (искусство, религия, философия) духа. Типологические аналоги: искусство и философия искусства, философия и история философии, религия и теология. Этимология термина: Θεολογία = Θεός + λόγος («слово о Боге», «учение о Боге» и ее значимость: 1) тео-логия — род теоретического знания (ср. гео-логия, биология, палеонто-логия, эмбрио-логия, энтомо-логия и другие научные дисциплины, и потому бого-учение — лучшая интерпретация, чем привычное бого-словие[21]); 2) применимость данного термина к тому теоретическому знанию, предмет которого изучение божественного мира. Преимущества этимологии «теологии» перед этимологией «философии» при ограниченности возможностей любой этимологии для определения «этимологизируемого» объекта. Предмет настоящего курса с точки зрения культорологического a priori — теоретическая рефлексия религиозного сознания, объектами которой являются основные составляющие существования религиозного индивида и той религиозной общности, которой он принадлежит. Отличие теологии от философии искусства и истории философии — эксплицитная конфессиональность теолога (исходя из неотделимости его деятельности от «той религиозной общности, которой он принадлежит»). Необходимость выяснения для определения предмета теологии соответствующих параметров понятия религии. Пример П. Тиллиха, строящего свое понимание предмета теологии на своей экзистенциалистской идентификации религии[22].
Определения религии в истории мысли. Два основных их типа: 1) определения с позиций откровенного атеизма (французское «просвещение», фейербахианство, марксизм, антропологический эволюционизм, позитивистский социологизм, фрейдизм и т. д.[23]) и 2) определения в рамках сознания, принимающего религиозные ценности (самой различной степени конфессиональной идентичности). Дифференцированное отношение теологии к этим двум типам определений. Приведенные атеистические определения-оценки религии (уровни их логичности, научности и выражаемого в них «духовного горизонта») как «объект поражения» со стороны теологической апологетики.
Определения второго типа. Римский термин religio как идентификация чувства «ритуальной совестливости», определяющей выполнение сакральных обязанностей и табуирование некоторого круга действий (у Плавта и Авла Геллия — с III в. до н. э.), а также культы богов (у Тита Ливия — I в. до н. э.)[24]. Цицерон (I в. до н. э.): религия римского народа как триединство жертвоприношений, гаданий по птичьему полету и толкования речений оракулов (О природе богов III.5), сам же термин religio — от religere («перечитывать») как благочестивое размышление или медитации, противопоставляемые мирской прагматике (О природе богов II.28). Ложное этимологизирование наряду с выявлением реального признака определяемого феномена. Лактанций: religio от religare («связывать») в «Семи книгах божественных установлений» (304–313) — сущность религии именно как «связь», союз, завет между человеком и создавшим его Богом (IV.28.2). Правильное этимологизирование у Лактанция — трактовка, развиваемая далее бл. Августином в «Пересмотре» I.12.9 и «Об истинной религии»[25], — выражающее одновременно системообразующий компонент религии в качестве, выражаясь современным языком, экзистенциального диалога между Богом и человеком, осуществляющегося в их «синергии» и ее сакрализации.
«Редукционистские» определения религии в рамках неатеистического сознания. Отождествление религии с определенными умозреними, верованиями, познавательной деятельностью, построением системы спекулятивного знания, близкой к философской (Г.В.Ф. Гегель, О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Мартино, Ф. Макс-Мюллер, Г. Гэллоувэй, А. Уайтхед, П. Хонигсгейм и другие[26]). Отождествление религии с источником санкционирования нравственного сознания и стремлением к нравственному идеалу (И. Кант, М. Арнольд, Ф. Брэдли, Э. Стейс и другие[27]). Отождествление религии с мистическими чувствами «абсолютной зависимости», «благоговения», «страха и завороженности» и другими, сопровождающими «встречу» человека и Бога, а также с переживанием «нуминозного» (от лат. питеп — божественное могущество), «священного» и с мистическим опытом как таковым при учете различных его культурных транскрипций (Ф. Шлейермахер, Р. Отто, Н. Зедерблом, М. Элиаде, К.Г. Юнг, К. Ясперс, П. Бергер, У. Кинг и другие
Книга посвящена восточно-западным философским штудиям Ф.И. Щербатского (1866–1942) на фоне достижений европейской сравнительной философии к началу XX в. Работы Щербатского исследуются в строго хронологическом порядке: от первой статьи «Логика в древней Индии» (1902) до последних комментариев к переводам буддийских текстов после опубликования «Буддийской логики» (1932). Среди основных компаративистских открытий Щербатского выделяются систематические параллели между буддийским идеализмом школы Дигнаги и критицизмом Канта, а также аналогии между «философией потока» у буддистов и А.
Основой издания послужил авторский курс лекций по истории индийской философии, который впервые был опубликован в 1997 году. Первая публикация давно стала библиографической редкостью и, чтобы удовлетворить спрос, предпринято новое переработанное и существенно дополненное издание. В состав книги вошел лекционный материал, учитывающий новые данные древнеиндийских источников, прежде всего Палийского канона, более чем вдвое увеличен объем переводов древнеиндийских текстов, ранее никогда не переводившихся на русский язык. Книга может быть рекомендована в качестве учебного пособия для студентов и аспирантов гуманитарных специальностей и для всех интересующихся восточной культурой и философией.
Монография представит авторское осмысление ряда параметров философской теологии как новой реальности в российском философском контексте. К ним относятся отличия светской рациональной теологии от традиционного церковного богословия, дифференциация различных типов дискурса в самой рациональной теологии, выявление интеркультурного измерения философской теологии, анализ современных классификаций обоснований существования Бога, теологический анализ новейшей атеистической аргументации и самого феномена атеизма, а также некоторые аспекты методологии библейской герменевтики.
В книге впервые предпринята попытка представить историю индийской философии как историю творческих философских индивидуальностей. Опираясь преимущественно на памятники палийского канона буддистов и канонические тексты джайнов, автор реконструирует философские биографии и учения более двадцати основных персонажей реальной истории индийской мысли шраманской эпохи — эпохи первой переоценки всех ценностей и первой интеллектуальной революции Индии, датируемой VI–V вв. до н. э. Персоналия шраманской эпохи завершается философской биографией Будды, в котором автор видит своего рода итоговую фигуру первого периода всей индийской философии.
Всеволод Сергеевич Семенцов (1941–1986) — исследователь древнеиндийской литературы, религий, философии, средневекового индуизма, переводчик и истолкователь «Бхагавадгиты», оказал значительное влияние на формирование целого поколения индологов и стал одной из заметных фигур духовного возрождения России в эпоху государственного атеизма. В представляемый сборник вошли воспоминания о В.С. Семенцове коллег и учеников, светских и духовных лиц, а также индологические публикации по всем основным темам, так или иначе связанным с его научными интересами, начиная с ведийской поэзии и завершая диалогом религий.
Новая книга В. К. Шохина, известного российского индолога и философа религии, одного из ведущих отечественных специалистов в области философии религии, может рассматриваться как завершающая часть трилогии по философской теологии (предыдущие монографии: «Философская теология: дизайнерские фасеты». М., 2016 и «Философская теология: канон и вариативность». СПб., 2018). На сей раз читатель имеет в руках собрание эссеистических текстов, распределяемых по нескольким разделам. В раздел «Методологика» вошли тексты, посвященные соотношению философской теологии с другими форматами рациональной теологии (аналитическая философия религии, естественная теология, фундаментальная теология) и осмыслению границ компетенций разума в христианской вере.
Идишская цивилизация исчезла с земли, где она родилась, ее истинная история была почти забыта. Но она оставила неизгладимый след, и не только в Восточной Европе. Незадолго до ее конца массовая эмиграция евреев в США в конце XIX – начале ХХ века перенесла еврейские религиозные представления, ценности и традиции на другую сторону Атлантики, где представители идишской цивилизации через кинематограф, музыку, литературу и изобразительное искусство, не говоря уже о торговле и промышленности, внесли свой вклад в то, что мы называем американским образом жизни, и, таким образом, в нашу эпоху глобализации, в образ жизни всего мира.
В книге американского историка Томаса Вудса развенчивается культивируемая на протяжении трех столетий (начиная с эпохи Просвещения) и вошедшая в учебники антихристианская и антиклерикальная мифология – тенденциозное изображение Церкви реакционной силой, сопротивляющейся развитию науки, культуры и цивилизации в стремлении удержать народы в первобытной темноте и невежестве. Опираясь на результаты, полученные историками на протяжении последних ста лет при изучении истории европейского Средневековья и раннего Нового времени, автор показывает, насколько велика была роль Церкви и христианской религии в создании многих важнейших аспектов современной цивилизации – науки, права, искусства и архитектуры, сельского хозяйства, благотворительности и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Питанов Виталий Юрьевич. Грани оккультизма: от герметизма до магии и екстрасенсорики.
Известный в церковных и научных кругах кандидат богословия, кандидат и доктор философских наук, профессор Дулуман Евграф Каленьевич, известный в советское время церковной и гражданской общественности своими богословскими, философскими и религиоведческими трудами. Евграфом Каленьевичем написано и опубликовано свыше 30 книг и брошюр на религиозную, философскую и атеистическую тематику. В различных уголках Советского союза прочитано свыше двух тысяч публичных лекций. К сожалению, с 1985 года — с начала "перестройки"- его лишили публикаций в прессе и устных выступлений в аудиториях.
Открытия и обнародование Евангелия Иуды произвело подлинную сенсацию. Многие ожидали, что найденный апокриф перевернет все представления о христианстве и станет серьезным испытанием на прочность для церкви, много столетий предлагавшей свою версию учения Иисуса и смысла евангельских событий. Теперь, когда схлынула волна наскоро сляпанного книжного ширпотреба и ослабла журналистская истерика, пришло время трезво разобраться в теме, заворожившей умы миллионов. Как относиться к Евангелию Иуды? О чем на самом деле свидетельствует этот древний апокриф? Почему стоит прислушиваться к представителям традиционного христианства? Признанный специалист по Библии и истории раннего христианства Том Райт показывает, что истина гораздо интереснее, чем выдумки создателей нового мифа.