Теодосия и последний фараон - [15]

– О нет, Гаджи ничем не рисковал. Толпа гналась не за Гаджи. Я же не инглиз. – Здесь он ехидно улыбнулся и протянул вперед руку, потирая пальцы. Ну, этот жест хорошо известен во всем мире: Гаджи требовал денег.

– Э… у меня нет с собой денег, – ответила я, и тут меня словно молотком по голове ударили. – Мой ридикюль! – в ужасе прошептала я и повернулась в ту сторону, куда скрылись ослик с обезьянкой.

– Что-то не так, мисс?

– Мой ридикюль… такая сумочка на веревочках. Я оставила его на седле ослика, – сказала я, чувствуя, как скручивает, сжимает мой желудок чья-то ледяная рука. – Куда отправился твой ослик?

– Назад, на свою конюшню, мисс.

Я двинулась в сторону боковой улочки, куда свернул ослик.

– Как ты думаешь, мы еще можем его догнать?

– Нет, мисс, – ответил Гаджи, смерив меня недоверчивым взглядом. – Ослики могут очень быстро бегать.

– Ты ничего не понимаешь, – сказала я. – Я должна хотя бы попытаться. В ридикюле осталась одна очень важная вещь.

– А про толпу мисс-эфенди уже забыла?

Да, он прав. Обнаружив пропажу ридикюля с золотым шаром, я совсем потеряла голову.

– Сейчас мисс-эфенди опасно передвигаться по городу, – продолжил Гаджи.

Тоже верно, но гораздо опаснее, если Шар бога Ра попадет в руки слуг Хаоса.

– Хорошо, – вздохнула я. – Скажи, ты смог бы найти мой ридикюль и вернуть его мне? Я остановилась в отеле «Шеферд» и буду там до завтрашнего утра, а потом мы с мамой девятичасовым поездом должны отправиться в Луксор.

В ответ Гаджи отрицательно покачал головой.

– Гаджи больше не вернется на конюшню, мисс, – сказал он.

– Почему? – Я едва не топнула ногой от разочарования.

– Гаджи будут бить за то, что он потерял ослика.

У меня отвисла челюсть. Выходит, он пожертвовал своей работой, чтобы спасти меня?

– Почему ты решился на это?

Гаджи вытянулся во весь свой крохотный рост и с достоинством ответил:

– Я взялся сопровождать мисс. Я привык очень серьезно относиться к своим обязанностям.

– Я тоже, – пробормотала я. Для меня это означало, что я просто обязана найти и вернуть золотой шар. – Расскажи мне, как найти конюшню, и я сама пойду поговорить с хозяином. Все ему объясню и заберу свой ридикюль.

Тут Гаджи неожиданно захохотал – грубо, громко, шлепая себя ладонями по коленям.

– Отличная шутка, мисс.

– Я не шучу, я вполне серьезно.

Гаджи прекратил смеяться и покачал головой:

– Все деньги в вашем ридикюле теперь принадлежат хозяину ослика.

– Но это мой ридикюль! – запротестовала я.

– Как говорится, что на дорогу упало, того не ищи.

– Ты хочешь, наверное, сказать «Что с воза упало, то пропало».

– Ну да, – согласился Гаджи и пару раз повторил пословицу вслух, чтобы лучше запомнить ее, а затем добавил: – Но не огорчайтесь вы так сильно, мисс. Гаджи все равно не бросит вас.

– Нет, нет, ты не понимаешь. Я должна вернуть этот ридикюль! В нем лежат не только деньги, но и кое-что гораздо более ценное. У меня будет куча неприятностей, если я потеряю эту вещь. – Я протянула руки и обхватила Гаджи за его худенькие плечи. – Ты должен сказать мне, где эта конюшня.

– В старом квартале, на Седьмой улице, за лавкой торговца коврами, – пожал плечами Гаджи. – Но без меня мисс ее не найти.

– Тогда пойдем вместе, – предложила я.

– Хорошо. Но я только доведу вас до места, а сам встречаться и разговаривать с владельцем конюшни не стану. Не хочу, чтобы он меня отлупил.

– Ладно, ладно, – поспешно согласилась я, однако чувствовала себя при этом очень неуверенно. Много ли у меня шансов все объяснить владельцу конюшни и получить назад свой ридикюль? Если честно, почти никаких.

Мы с Гаджи направились к главной улице. Сердце мое бешено колотилось, страх словно кусал меня за пятки, заставляя поторапливаться и все время прибавлять шаг. Толпа на главной улице заметно поредела – это давало некоторую надежду на то, что нам удастся если не поймать ослика (о, это было бы невероятной удачей!), то, возможно, добраться до конюшни раньше серого ушастика. Гаджи неожиданно притормозил и вытянул свою руку в сторону, чтобы остановить меня. В нашу сторону направлялся мужчина, ехавший верхом на ослике. У меня в голове сразу же мелькнула мысль броситься навстречу и попросить, умолить мужчину одолжить мне этого ослика, но в следующую секунду я заметила его скребущие в пыли ноги.

– Это мистер Бинг! – Сначала я почувствовала радость оттого, что меня нашли, но она тут же улетучилась, когда мне стало ясно, что теперь мой поход на конюшню за шаром становится невозможным. Я уже собиралась быстро отступить назад и скрыться в переулке, но было уже поздно – мистер Бинг успел увидеть меня.

Он выпрямился в седле, махнул мне рукой, а затем перевел своего ослика на такую трясучую рысь, что от одного взгляда на мотающегося в седле Бинга у меня заныли зубы.

– Не говори о том, что я потеряла ридикюль, – попросила я Гаджи, быстро обернувшись к нему. Он удивленно посмотрел на меня, но сказать что-нибудь уже не успел: подъехавший к нам мистер Бинг уперся ногами в землю, остановил ослика, а затем с явным удовольствием слез с седла.

– Мисс Теодосия! – воскликнул он. – Как я рад, что нашел вас! Ваша мать буквально с ума сходит от волнения. Я тоже очень тревожился за вас.