Теодор Рузвельт. Политический портрет - [24]

Президент Кливленд обрушил всю силу федеральной машины на забастовщиков. Ю. Дебсу и его товарищам 2 июля 1894 года предписанием суда было запрещено вторгаться в «миссию правительства» ― доставку почты в почтовых вагонах. Три тысячи штрейкбрехеров взошли на паровозы. Но рабочие перекрыли железнодорожные пути. События в Чикаго стали напоминать сцены гражданской войны. Власти затребовали военную помощь. Военный министр приказал командующему округом генералу Майлсу ввести в дело регулярные войска. Еще через несколько дней, 9 июля Кливленд указал на общенациональный масштаб стачки и потребовал ее пресечения. Под видом охраны почтовых вагонов войска блокировали вокзалы и пути. Для рабочего класса Америки пульмановская забастовка была шагом к пониманию той истины, что суды, капитал и федеральное правительство действуют заодно и что их общая цель ― эксплуатация рабочих. Хозяева страны были напуганы, тем более, что параллельно шла радикализация фермеров. Такой ― расколотой классовой борьбой ― подошла Америка к концу XIX века.

Идеолог империализма

По возвращении из Европы Рузвельт ищет известности то в скандале, то в исторических опусах, то в проявлениях непомерной воинственности. Вначале он обличает лицемерие издателя популярного журнала «Нейшн» Э. Год-кина, затем поносит гражданские назначения потерпевшего поражение в 1888 году президентаг. Кливленда, наконец, обращается к военному министру с просьбой о предоставлении ему права набрать волонтеров и наказать нарушителей американо-мексиканской границы. Его явно сжигает честолюбие. На недоуменные вопросы Лоджа Рузвельт отвечает: «У меня нет ни малейшей идеи относительно того, где могут возникнуть беспорядки, но по мере того, как шансы сделать что-либо стоящее в будущем уменьшаются, я намерен браться за любую подворачивающуюся возможность». Эти порывы так бы и остались лишь вехами его психологической эволюции, но в Соединенных Штатах конца XIX века выросли политические силы, проповедующие мощь и экспансию, а потому нуждающиеся в лидерах типа Рузвельта.

В начале 1889 года республиканцы отвоевывают у демократов Белый дом. Президентом становится Б. Гарри-сон, государственным секретарем ― Дж. Блейн.

Рузвельт страстно желал служить помощником госсекретаря. Но Блейн, которого он прежде обличал, хладнокровно отвел его кандидатуру. Казалось, что впереди тупик. Потребовалось вмешательство ряда приближенных к президенту лиц, в частности спикера палаты представителей Т. Рида, чтобы Рузвельт получил пост в комитете по гражданским должностям. Руководящая работа в комитете по гражданским должностям давала многое. Комитет мог контролировать процедуру новых назначений и бороться с коррупцией. Это был превосходный наблюдательный пункт, откуда просматривались все «кривые тропы» к высшим государственным должностям.

Работа комитета заключалась в определении правильности федеральных назначений, в оценке законности действий аппарата буржуазного государства. Рузвельт входил в руководство комитетом на протяжении шести лет ― с с 1889 по 1895 год. Для него эта служба была крайне полезной. До сих пор Рузвельт занимался проблемами на уровне штата. Теперь ему открылась общенациональная арена, представилась возможность адаптации к государственным масштабам. Уже на пути в Вашингтон Рузвельт обнаруживает «замечательное» качество менять убеждения, стиль поведения, политическую окраску. Приход Рузвельта в столицу ставит его поклонников в трудное положение. Ценители «безукоризненной честности» молодого политика не могут не признать факта его полной беспринципности при достижении заветной цели. Оставалось надеяться, что, получив место в одном из контрольных органов, Рузвельт приложит силы для своей реабилитации.

Еще в легислатуре Нью-Йорка Рузвельт выбрал своим коньком борьбу с очевидными грубыми нарушениями законодательства ради укрепления всего буржуазного правопорядка в целом. В федеральном комитете он старался действовать подобным же образом, гневно осуждая косных законодателей, существование тайных политических блоков, мошенничество, утрату принципов. Был ли он Дон-Кихотом или играл в него? Скорее, верно второе.

Судя по всему, в сознании формирующегося политика уже окрепло убеждение, что исправить этот мир невозможно, значит, остается воспринимать его таким, каков он есть.

Рузвельт скоро убедился, что «маленький седой человек в Белом доме смотрит на разоблачения с холодным неодобрением». Холодность президента Гаррисона не обещала приближения к себе, и Рузвельт поостыл в своем рвении. Для слепых правдолюбцев и потомков он оставил короткую запись: «Президент не оказал нам поддержки ни на йоту». Проклиная втихомолку Б. Гаррисона, в ходе президентской кампании Рузвельт публично произнес немало горячих слов в поддержку своего президента, превознося его реальные и мнимые достоинства. И все же дела говорили сами за себя. Некоторые разоблачения, осуществленные комитетом Рузвельта, явились ударом по Гар-рисону и руководству республиканской партии. Тем самым они содействовали поражению Гаррисона и новому приходу в 1892 году в Белый дом демократаг. Кливленда, давнего нью-йоркского знакомого Рузвельта.