Теодор Рузвельт. Политический портрет - [13]

Предвыборная платформа республиканцев отражала интересы не готовой еще к штурму мировых рынков американской буржуазии: высокий тариф для защиты от иностранного импорта, поддержка золотого стандарта, реформа государственных служб и многое другое, повторяющееся каждые четыре года. Даже республиканская «Нью-Йорк тайме» назвала эту платформу «неискренней и бессмысленной». На конвенте неожиданностей не было. Блейн шел фаворитом и при четвертом голосовании набрал необходимое число голосов. Рузвельт, один из лидеров независимой фракции, видел, как тают ее ряды, и заранее убедился в поражении. Не осуществились его планы добиться национальной известности. Он увидел вблизи заправил своей партии, и это отнюдь не добавило почтения к ним. В письме сестре Рузвельт писал: «Голос народа может быть гласом божьим в пятьдесят одном случае из ста; но в остальных сорока девяти случаях это может быть голос дьявола или, что еще хуже, голос глупца».

Демократы, даже если они не разделяли взглядов новой политической фигуры ―г. Кливленда, увидели шанс покончить с господством республиканцев, используя их раскол. Для них наступил великий час. Четверть века партия находилась в загоне, четверть века она ждала. Атаку повели партийные публицисты. Они напомнили избирателям события последних лет: военный министр республиканской администрации, уличенный во взятке, подал в отставку; спикер палаты представителей с группой конгрессменов были замешаны в афере «Креди мобилье». В Вашингтоне под крылом республиканской администрации окопалась банда взяточников, коридоры власти заполнили всемогущие лоббисты монополий. Сенатор Хоар из Массачусетса выступил с катоновским красноречием: «Моя общественная деятельность... продолжалась немногим более одного выборного срока. Но за этот краткий период я видел, как пятеро судей Соединенных Штатов ушли со своих должностей под угрозой суда за коррупцию и нечестное ведение дел Я видел, как председатель комиссии по военным делам потребовал удаления четырех своих помощников, продававших свои официальные привилегии выбора юношей в военное училище. Когда величайшая в мире железная дорога, соединившая два омывающих наши берега океана, была окончена, я видел, как наш национальный триумф и экзальтация обратились в горечь и позор после докладов трех комиссий конгресса, свидетельствующих о том, что каждый шаг в этом великом предприятии был связан с мошенничеством. Среди самых высоких лиц, от людей, состарившихся на общественном поприще, я слышал бесчестную доктрину, что правильным путем достижения власти в республике является подкуп при помощи должностей, созданных якобы для народа, и что подлинной целью занявших эти должности является осуществление собственных амбиций и удовлетворение личных интересов. Я слышал, что подозрения падают на доверенных лиц президента».

Демократический конвент, собравшийся в июле 1884 года в Нью-Йорке, в качестве главного козыря держал эти обвинения республиканской партии. Внутренняя проблема, проблема выбора была практически решена: Гровер Кливленд стоял на голову выше своих конкурентов. Откровенно констатировалось то, что большинство выступает не за программу Кливленда, а за осуждение коррупции.

Г. Кливленд добился номинации. Характерны слова губернатора Висконсина: «Люди любят его более всего за то, что у него есть враги». Идя к ноябрьским выборам,г. Кливленд сумел воспользоваться расколом в рядах республиканцев. Разумеется, дело не обошлось без характерных для США разоблачений и скандалов. Политические детективы обнаружили, что лет десять назадг. Кливленд был близок с замужней женщиной, встал вопрос об отце ее ребенка. Подобные разоблачения, умело поданные, отвратили от Кливленда часть «независимых». Рузвельт присоединился к нападкам на кандидата с подмоченной репутацией. Однако эта линия не возобладала. Неизвестный оратор, выступая в университетском клубе, высказал весьма здравое суждение: «Из того, что я слышал, вытекает, что мистер Кливленд показал твердый характер и большие способности в общественной жизни, но его поведение в личной жизни вызывает вопросы, в то время как мистер Блейн в общественной жизни был слабым и нечестным, являясь в то же время превосходным мужем и отцом. Я прихожу к заключению, что мы должны избрать мистера Кливленда на общественную должность, для занятия которой он имеет такие превосходные качества, и предоставить мистера Елейна частной жизни, в которой он проявил себя столь выдающимся образом». Повлияла ли эта убедительная логика на избирателей или нет, но в ноябре 1884 года Кливленд был избран президентом.

Рузвельт чувствовал себя в эти месяцы неуютно. Он давно выступал против Блейна, но из партийной солидарности не считал возможным вести эту борьбу. Некоторое время обсуждался вопрос о его баллотировании в конгресс от первого округа на Лонг-Айленде. Взвесив шансы, Рузвельт отказался. День выборов он воспринял как национальное несчастье. Победа Кливленда, поражение К. Лоджа в Массачусетсе, мрачные размышления о собственном будущем ― все это вызвало духовный кризис, привело Рузвельта к мыслям о переселении на Запад. Там, в краю мужественных поселенцев, его ждет простая жизнь, перемена даст отдохновение, а оно было ему необходимо после гонки 1881 ― 1884 годов.