Тео Носик и Генерал - [32]

— Внимание! Смекнули? — прошептал он.

И вдруг где-то сзади раздался воинственный клич, и не какой-нибудь, а тот самый, который только что испустил Пингвин.

— Эй! Э-ге-гей! Эгей!..

Они обернулись, как по команде. Но в ту же минуту клич, как эхо, донесся слева и справа:

— Эгей! Э-ге-гей! Эгей!..

И прежде чем растерявшиеся от неожиданности «огородники» успели принять решение, у них в тылу разразилась буря. Обернувшись, они онемели от удивления: от изгороди, испуская воинственный клич, мчались двадцать, тридцать, а может и сорок, мальчишек и девчонок. И все хорошо вооруженные: кирки, скребки, лопаты. Нападающие попытались сконцентрировать свои силы, но защитники пустыря подняли такой галдеж, что нельзя было разобрать ни слова. Преимущества неожиданной атаки были полностью использованы. Кое-кто из храбрых воинов при отступлении потерял даже щит. А Пингвин, с разбегу налетев на Герберта, так его толкнул, что у того выпала из рук заветная коробка. И, прежде чем он успел ее поднять, их уже настигли. И окружили!

С тыла подоспели еще дозорные и несколько мальчуганов, укрывшихся в кустах. И вот оба отряда стоят лицом к лицу. Шагнув к Генералу, Носик протянул ему лопату.

— Будете помогать?

Но Генерал выбил лопату у него из рук. Носик спокойно поднял ее и сказал, обращаясь к друзьям:

— Пошли. Пусть стоят. Жалко время терять на этот цирк. Продолжай работу.

Больше всего потрясло Генерала, что все эти мальчишки и девчонки сразу послушались Носика и охотно вернулись к работе. У него так еще никогда не получалось. А на самого Генерала и на его воинов они вообще не обращают внимания…

— Что будем делать? — растерянно спросил Герберт.

Тут Генерал, еле сдерживая ярость, подскочил к Носику и, став перед ним, прошипел:

— Мы отомстим — так и знай!

В ответ ребята расхохотались, и это оскорбило его сильнее, чем если бы они закидали его грязью.

Сам того не замечая, он еще ближе шагнул к Носику:

— Эх, и скучно с вами, пай… — но не успел докончить.

Сзади, толкая прямо на него нагруженную тачку, двигался маленький крепыш:

— Посторонись! Налечу! Гон-ля!

Пришлось Генералу поспешно отскочить в сторону. И снова все расхохотались так громко, что, наверное, даже и в Кембеме было слышно.

Носик спокойно и деловито произнес:

— А теперь довольно! Кто хочет работать на уборке — оставайся. Остальные — проваливай!

И снова по команде Точки ребята окружили «огородников», протягивая им лопаты. Пингвин, попав под гипнотизирующий взгляд Бублика, взял лопату. Но тут же постарался затеряться в толпе. Однако заметив, что Гуппель тоже схватил лопату и пошел работать, он вздохнул с облегчением. Генерал же и его ближайшие друзья высокомерно отвергли предложение. Встать под команду Точки? Никогда! Они гордо покинули поле боя. Но на полдороге злость за попытанное поражение вновь овладела Генералом, и, обернувшись, он крикнул что было сил:

— Погодите, еще зададим вам жару! Месть!

К нему тут же присоединились остальные «оскорбленные». И долго еще над пустырем разносились их хриплые крики.

А тем временем мальчонка в белом шлеме нашел коробку Герберта. В пылу боя ребята отбросили ее в кусты. Мальчуган открыл коробку и подпрыгнул от радости:

— Петарды! Ур-ра!

В ответ на вопросительные взгляды Точка спокойно сказала:

— Герберт оставил их нам! Для торжества в честь открытия Площади пионеров!

Ребята весело рассмеялись.

Лейтенант держит слово

На пустыре кипела работа.

В руках Ренаты и Точки лихо лязгали садовые ножницы, одолженные у господина Турма, подрезая, прихорашивая лохматую изгородь, словно ее собирались послать на выставку. По обе стороны пустыря взлетали вверх лопаты, катили груженые тачки, ругались и ссорились, копали и соображали, свистели и смеялись, как на настоящей большой стройке.

— Эх, и работают же ребята, прямо пыль столбом! — крикнула Точка подруге.

Над ними раскинулось нестерпимо яркое голубое небо, и сияло солнце, будто второе лето наступило. А ведь уже октябрь был на исходе.

Нет, от такой жизни старый корт давно отвык. Лет этак двадцать, а то и больше назад разные дамочки и господа из Ингельсбаха играли здесь в теннис. Потом началась война, и корт пришел в полный упадок; казалось, теперь его можно было использовать только под свалку. А потом здесь появилась парочка-другая магов-чародеев, они — раз-два-три! — превращали пустырь то в Ледовитый океан, то в какой-нибудь фантастический остров, то в оазис среди раскаленной пустыни. Пустырь узнал шум битв, снежные бури, рычание львов и воинственные клики индейцев. Он был в курсе кое-каких мальчишечьих тайн. В самых затерянных его уголках и в бараке спрятаны были сокровища, игравшие важную роль всего несколько дней назад: водяной пистолет, открытки с кадрами из популярных кинофильмов, череп, лассо, шкурка хомяка, чихательный порошок, консервный нож, две истрепанные географические карты, небольшой запас карбида, зажигательное стекло, разнообразные дубинки и палки. Но эти сокровища сейчас никто не разыскивал. Похоже было скорее, что ингельсбаховские ребята открыли здесь золотую жилу и теперь с бурным энтузиазмом разрабатывают ее. В последние дни каникул необходимо было успеть все, чего не собрались сделать за целый год.