Теннис на футбольном поле [Играя в теннис с молдаванами] - [81]

Шрифт
Интервал

– Черт возьми, работает! – радостно закричала она.

Мне кажется, ее удивление было не слишком уместным. Она думала, что все, кто сюда приезжал до сих пор, тонули, но сговорились ее одурачить?

– Так странно, – восклицала она, неуклюже возлежа на воде. – Совершенно новое ощущение!

Совершенно новое ощущение? Я смотрел на нее, лежащую на спине с разбросанными в стороны ногами, и, не знаю почему, на мгновение в этом усомнился.

В Книге Бытия[2] говорится, что как раз на сих берегах Господь разил огнем и серой жителей Содома и Гоморры. Господь, который, похоже, в те времена был особенно придирчив и раздражителен, также превратил жену Лота в соляной столп. Либо это правда, либо жена Лота сбежала с другим мужиком и оставила соляной столп с приколотой на нем запиской.

Бог сделал это со мной, чтобы покарать тебя. Чай на плите.

Тебе все-таки придется сходить в магазин – я забыла.

(Соль не покупай.)

Путешествие на автобусе продолжалось на юг через пустыню Негев по направлению к Синайской пустыне. Там Моисей получил от Бога десять заповедей, вырезанных на каменных скрижалях. Мне кажется, эти плиты были разбиты к тому времени, когда их нашли летописцы и историки, поэтому некоторых крайне важных слов, которым надлежит следовать, на них не хватает. К примеру, «Не укради», «Не убий» и «Не прелюбодействуй» следует читать так: «Не убий время», «Не укради честь» и «Не прелюбодействуй слишком часто». Соблюдать такое гораздо проще.

Мы приехали в Эйлат за десять минут до захода солнца, и этого вполне хватило, чтобы изучить все достопримечательности. Город представлял собой скопление современных отелей, угнездившихся на северной оконечности Красного моря. Что самое примечательное – аэропорт находился всего в нескольких сотнях метров от пляжа. Когда приходит пора улетать, можете просто взять сумки и пойти в аэропорт. Таксисты, должно быть, ненавидят это место. Я бросил багаж в отеле и побрел к морю. Красное море поразило меня своей синевой, но потом я подумал, что Синее море было бы не столь оригинальным названием. Правда в том, что первоначально-то оно называлось Камышовым, но английский печатник семнадцатого века пропустил букву «е» в слове Reed, и море стало Красным (Red). Но все могло быть еще хуже. Если бы вместо «г» поставили «р», то море стало бы называться Peed – Напиписанным. И тогда ныряльщики дважды бы подумали перед тем, как в него окунаться.

Ночью я решил пройтись в поисках развлечений, но ничего приличного не нашел. «Великая победа» Саддама над американцами и британцами навлекла на людей абсурдный страх перед бомбежками, поэтому на улицах не было пьяных туристов, среди которых можно затеряться. Лишь кучка серьезных путешественников и длинноволосых австралийских дайверов. Я поужинал в одном из множества пустых ресторанов Эйлата и пешком дошел до отеля, чувствуя себя потерянным и одиноким. Той ночью, лежа в постели, я повторял короткую молитву, которая, как я думал, нагонит на меня избавляющую дремоту:

– Черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт…

Все-таки проигрыш я воспринял слишком близко к сердцу.


Следующие два дня я пытался быть хорошим туристом. Работал над загаром, занимался подводным плаванием с маской и посетил подводную коралловую обсерваторию. Но меня ничто не радовало. Проблема заключалась в том, что вокруг не было ничего, способного вывести меня из состояния жалости к себе. Мне требовались какие-нибудь события или люди – что угодно, чтобы я перестал чувствовать что тупо три дня подряд убиваю время, оставшееся до рейса домой. Это было безумие – я загорал на берегу Красного моря, плавал среди экзотических рыбок к коралловым рифам и мечтал вернуться домой. И ничего не мог с собой поделать – так уж все сложилось.

«Иерусалим пост» оказалась моим билетом на свободу. Эта израильская газета, которая выходит на английском, держала меня в курсе мировых новостей.[3] На третье утро пребывания в чистилище я вышел с чаем в сад отеля на крыше и пролистал спортивные страницы, выискивая новые результаты футбольных матчей в Англии. Мое внимание привлекла фотография двух футболистов в борьбе за мяч. В этой фотографии не было ничего необычного, кроме написанных ниже, мягко выражаясь, интригующих слов.

Иосси Арат из ФК г. Лод сбит с ног неуклюжим подкатом Марина Спыну из «Маккаби» (г. Кфар Кана) во вчерашнем матче, завершившемся со счетом 1:1.

Я присмотрелся к фотографии. В газете, должно быть, ошиблись. Ни один из игроков не был похож на Марина Спыну. Ошибки происходят постоянно. И доказательством этому может служить не только Красное море.

Я отложил газету и вернулся к своему чаю, но мой разум не успокаивался. Если в газете не ошибались, и, давайте признаем, это тоже вполне возможно, то я играл не с Марином Спыну. Мог ли Джонни напортачить и связаться не с тем игроком? Может, его друг-физиотерапевт прислал не того парня? Я тщательно покопался в памяти и вспомнил разговор с Леонидом, спортивным корреспондентом из Кишинева, который сказал мне, что двое молдавских футболистов играют в одном израильском клубе – Марин Спыну и Сергей Нани. Возможно ли, что я сыграл не с тем соперником, и пари еще не проиграно? Я старался отогнать от себя мысль о том, что слишком часто хватаюсь за соломинку.


Еще от автора Тони Хоукс
С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает

Никогда не заключайте пари в пабе! Тони Хоукс, актер, музыкант и телеведущий, на собственном горьком опыте узнал, какими могут быть последствия такого опрометчивого поступка: чтобы не отдавать приятелю 100 фунтов, ему пришлось объехать автостопом всю Ирландию в компании холодильника, который с честью вынес перелеты и переезды, знакомство с ирландским гостеприимством и серфинг в прибрежных водах, был крещен и получил собственное имя. А к его хозяину надолго прилепилось прозвище «Человек-с-Холодильником»…


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.