Тени у порога - [12]

Уединение от людей. Кажется, этот пункт здесь случаен. Он явно часть какого-то другого. Например, той же моноцивилизации. Хотя медитировать, наверное, действительно лучше где-нибудь в пустом межзвездном пространстве, где Солнце искрой затерялось среди прочих звезд, и возвращаться на Землю раз в несколько лет, чтобы подлатать корабль и пополнить синтезаторы исходным материалом. Что-то в этом неестественное — без внятной цели бежать как можно дальше от родной планеты, от себе подобных. Не понятно.

Необъяснимые исчезновения. Они действительно необъяснимы. У нас сейчас не эпоха великих географических открытий с ее утлыми парусниками и ненадежными картами. Но все происходит как тогда. Корабль уходит в подпространство, желая достичь вполне освоенной, абсолютно безопасной планеты для пикников, и больше не появляется нигде и никогда. На каком именно участке пути иногда исчезают корабли любых классов — неизвестно до сих пор. Вообще странно присутствие этого пункта в сводной таблице. Неужели кто-то допускает добровольное исчезновение людей? Кому это может понадобиться? Куда и как можно исчезнуть на стандартном корабле? Разве что введя неизвестные никому координаты прибытия. К счастью, исчезновения случаются чрезвычайно редко. Процент их лишь немного превышает допустимый статистикой шанс гибели корабля в результате аварии и ошибки навигации в броске сквозь подпространство.

Вадковский еще раз пробежал глазами всю таблицу. Лядов с его идеей никуда не вписывался. «Вот это да... Неужели можно сотворить что-то новое в нашем мире? Выходит, можно. А мне что там нужно? Там увидим, сам же сказал. Подопытный экспериментатор», — подумал он. Полет вдруг показался куда более серьезным, чем при утреннем безалаберном обсуждении. Вадковский оглянулся на открытое окно. Ветка клена заглядывала в комнату, покачиваясь от ветерка.

Трайнис скинул комбинезон и улегся в тени глайдера, прижался щекой к траве. Земля была теплой и все время куда-то проваливалась под ним. Он заснул.

Солнце стояло в зените, когда Гинтас открыл глаза. Было жарко — тень уползла к другому борту. Где-то вверху, в слепящем сиянии заливался невидимый жаворонок. В траве сухо скрипели кузнечики.

Трайнис откатился в сторону от раскаленного борта. Щурясь в синеву неба, он расстегнул комбинезон на всю длину — в облегченном, почти бутафорском комбезе было душновато. Настоящая одежда пилотов и десантников похожа на маленький космический корабль — со своим микроклиматом, мощной системой связи, защиты и прочим. А эту он надевал из уважения к крыльям. Не летать же в шортах и маечке.

Вадковский поставил ногу на подоконник, оглянулся. Вроде ничего не забыл, кому надо позвонил... Под терминалом белел лист записки, прижатый, чтобы не сдуло ветром, гигантской смолистой еловой шишкой. Конечно, он ничего не стал рассказывать в деталях, но все-таки не мог уйти просто так, молча. Зачем зря волновать родителей?

Роман бесшумно перемахнул через подоконник. Мелькая белыми подошвами, исчез в кромешной тени.

На садовую дорожку из черной глыбы кустов вынырнул Тёма. Уши и загривок кота серебрились в лунном свете. Усевшись, он обиженно посмотрел вслед Роману, мяукнул, лизнул лапу и замер.

Ночной сад громоздился черной, с блестками влаги на листьях, мифической страной. Тимофей припал к земле, поерзал и прыгнул, на лету исчезнув на границе призрачного света. Донесся шорох травы и тонкий отчаянный писк.

Подскакивая, словно на горячей сковородке, кот появился вновь, подбрасывая задушенную мышь. Потом он некоторое время с урчанием катался в пятне лунного света, по трещавшей коре взлетел на громадную яблоню и оттуда сиганул на крышу. Над спящими окрестностями разлился ужасный мяв.

Вадковский походным шагом двигался с детства знакомым маршрутом через черное ущелье лесной просеки. Дом скрылся. Чуть светясь, разлом ночного неба с крупными звездами плыл навстречу. Сияние низкой катящейся следом Луны разливалось из-за деревьев.

Вадковский включил радар мульта и, мощно отталкиваясь всей ступней, гигантскими зависающими прыжками помчался к загоревшемуся впереди огоньку кабины т-порта. Когда Роман приблизился, трехметровый багряно-стеклянный бутон зажегся на поляне среди деревьев, окрасив в пурпурный цвет траву вокруг себя.

Вадковский вошел внутрь, многократно отразившись в темных стеклах кабины. Назвал адрес и стал смотреть, как за стеклом невидимая рука комкает и срывает картинку ночного пейзажа и после секунды абсолютной черноты из дрожащего водянистого отражения создает другой ночной пейзаж с иначе расположенной Луной и иными контурами леса.

Вадковский вышел из кабины, посмотрел на небо и побежал вверх по склону. Шорты заблестели. По голым ногам хлестнули мокрые стебли. Роман от наслаждения засмеялся, закинув голову назад, ловя мокрые соцветия расставленными руками. На вершине холма он в два прыжка пересек дорогу и с нарастающим испуганно-лихим криком бросился под уклон. Скользкая росистая тропа петляла, как живая, норовя исчезнуть из-под ног. Справа проплыла пепельно-синяя спящая громада дома Лядовых. В черных окнах застыли лунные облака. С топотом обежав вокруг дома и сада, Вадковский свернул к космодрому. «Артемида» низким черным призматическим конусом стояла в росной поникшей траве. Серебристое поле было никем не потревожено. Звездолет был открыт и круг входа ярко светился. Вадковский оглянулся на холм — с вершины за ним тянулась темная полоса в море травы — и побежал к кораблю.