Тени у порога - [10]

— А, — смиренно сказал Роман и метнул в Гинтаса чашку.

Чуть отстранясь, тот поймал чашку, поставил на край стола и, поигрывая увесистой сахарницей, снисходительно посмотрел на Вадковского. Роман же внимательно посмотрел на сахарницу и медленно перевел красноречивый взгляд на широкую низкую вазу с цветами.

— Экипаж, — хлопнул в ладоши Лядов. — Отставить разговоры. Слушай мою команду. Строй-ся!

— Чего?

— Вставайте в ряд. Гинтас первый, Роман второй.

— Почему это я второй?!

— Какая разница. С точки зрения араба ты первый.

— А кто из нас араб? Слава, ты не араб?

— Разговорчики в строю!

Вадковский и Трайнис вытянулись, с отчаянной преданностью уставившись вдаль.

Заложив руки за спину, Лядов прошелся перед строем, вглядываясь в лица. Потрепал Трайниса по щеке, Роману поправил застежку и сказал глубоким отеческим басом, явно кого-то копируя:

— Экипаж... кхе-кхе... сынки.

— Чего изволите? — пропищал Вадковский.

Лядов сурово взглянул на него, сдвинул брови, что-то припоминая.

— Наверное, не из той книжки, — шепнул Трайнис.

— Рядовой Вадковский.

— Я!

— Прекратите паясничать.

— Щас, — выразительно сказал Роман.

— Надо отвечать «слушаюсь».

— Слушаюсь!

— Как кибер Васька, — шепнул Трайнис.

— Рядовой Трайнис!

— Я!

— Хотите два наряда вне очереди?

— Слушаюсь!

— Не «слушаюсь», а «никак нет»!

— Никак нет! — рявкнул Трайнис, выкатив глаза.

— О господи, — вздохнул Вадковский, — Слава, ну почему же «нет»? Вдруг он хочет, и причем именно вне очереди?

— Рядовой Вадковский! — изумился Лядов. — Что за фамильярность со старшим по званию!

Трайнис закусил губу и дернулся.

— Так точно! — вытянулся Вадковский.

— Не «так точно», а «виноват».

— Виноват! — На лице Романа появилось жертвенное выражение. Мгновенно преобразившись, он округлил глаза и подался к Лядову: — В чем?

Трайнис расхохотался.

— Э... это из какой книжки? — выдавил он, в изнеможении падая на Романа.

— Щекотно! — заорал Вадковский.

— Ахиллесовы подмышки! — обрадовался Трайнис.

Вадковский конвульсивно заржал, вырываясь.

— Как стоите, когда я приказываю?! — закричал на них Лядов и бросился в гущу свалки.

— Я буду к шести, — сказал Лядов. — До вечера времени вагон. Готовьтесь.

— Готовьтесь, сказал Петров, сталкивая Сидорова в пропасть, — объявил Вадковский.

— Итак, мы условились, — сказал Лядов. — Никому ни слова. Ни-ко-му — понимаете? Иначе... нарушим чистоту эксперимента. Все делаем строго по плану. Встречаемся в полночь на моем космодроме.

— Вер-рна! — пригибаясь и шаря подозрительным взглядом по сторонам, страшно прошептал Вадковский. — И концы — в воду. Я принесу ведро воды. За нами не заржавеет!

— Как же не заржавеет, если целое ведро воды? — удивился Трайнис.

Лядов со смехом слушал их.

— Да нет, — поморщился Вадковский, — это ты путаешь. Ты имеешь в виду «не плюй в колодец».

— Ну все, пока. Дел еще по горло. — Лядов махнул рукой и побежал к т-порту, полупрозрачный синий высокий стакан которого торчал в облаке разросшейся сирени.

— Тебя подбросить? — спросил Трайнис.

— Меня-то? — сказал Вадковский. — Давай.

— Тогда залезай.

Вадковский перемахнул через борт и уселся сзади.

Трайнис поднял глайдер над травой. Роман вертел головой по сторонам, щурясь на солнце.

— Прокрутим комплекс? — предложил Трайнис.

— Идея! Давай.

— Закрепись.

— Крепитесь, сказал Петров, наливая Сидорову слабительное, — провозгласил Вадковский, выводя из кресла фиксаторы. — Готов.

— Закрой колпак, — сказал Трайнис.

— В смысле «заткни фонтан»? — уточнил Вадковский, закрывая колпак.

Трайнис слабо пошевелил штурвал — глайдер повел носом.

— Трепло ты, Рома, просто фантастическое. Шел бы ты в дикторы новостей. Тогда тебя можно было бы просто выключить. Ну, поехали. — Трайнис рванул штурвал на себя.

— Нет, — возразил Вадковский, — лучше уж я...

Небо обрушилось на глайдер.

Добравшись домой, въехав ногой в чавкнувшую клумбу, перебирая руками по стене на веранде, Вадковский ухнул в дверной проем. Перед глазами пронеслось что-то пестрое, мир сделал кувырок, тяжесть ударила в голову, отозвавшись тошнотворной слабостью в ногах, и он со всего маху с хрустом въехал плечом в расстеленную на полу «шкуру» белого медведя.

Полежал, совсем без сил, потом уселся и, морщась, ощупал плечо. Пол быстро вращался, и Вадковского все время клонило в сторону.

Он заставил себя подняться. Сделал несколько упражнений, несколько секунд балансировал на одной ноге. Весь совершенно мокрый, заказал огромную бутыль с ледяной минеральной и в изнеможении повалился перед экраном. Блаженно полежав минуту, не открывая глаз запросил информатор о причинах индивидуальных внеорбитальных полетов за всю историю космонавтики.

Позвонил Трайнис и поинтересовался «как ты там». Вадковский приоткрыл один глаз и показал ему бутыль.

— Что-то ты бледноват, — покачал головой Трайнис.

— Виноват, — пробормотал Вадковский.

— Держись, прогрессор, — сказал Трайнис.

— За что? — слабо спросил Роман. Его мутило. Он приставил дрожащее горлышко к губам.

— За Петрова, — посоветовал Трайнис.

— Не хочу за Петрова, — заныл Вадковский, — он столкнул в пропасть Сидорова.

— Ага. Вместо парашюта дав тому слабительное.

Вадковский поперхнулся минеральной и замахал на Трайниса рукой.