Тени предательства - [2]

Снова раздается рычание, еще ближе, и я слышу мягкий звук, когда хищник задевает покрытым шерстью телом лед. Я пытаюсь успокоиться, подготовить слабеющие мышцы к движению. Элиас неотрывно смотрит на меня. Он знает, что я замыслил; он сделал бы то же самое. Я киваю один раз, очень медленно.

Я слышу, как когти зверя скребут по льду. Мысленно я почти вижу, как мышцы напрягаются под припорошенной снегом шкурой.

Зверь ревет, прыгнув мне на спину, звук заглушает пургу. Я бросаюсь в сторону, мышцы горят. Я слишком медленный. Челюсти твари смыкаются на отведенной назад левой руке. Она разворачивается при приземлении, протащив меня по льду. Зубы рвут мою плоть. Я чувствую гнилостный запах из его рта, животный смрад тела. Он встряхивает головой, моя рука все еще в его зубах. Слышен треск суставов, в глазах вспыхивает агония. Я даже не чувствую, как падаю на землю. Зверь отпускает мою руку, и кладет когтистую лапу на грудь. Ребра трещат, острые когти касаются кожи.

Раздается вопль и неожиданно давление исчезает. Я отползаю в сторону и поднимаю взгляд. Элиас стоит спиной к расселине, тело напряжено, руки разведены, как у борца. Между нами мечется шестилапое существо. Бледная шкура покрывает длинное тело от морды лопатообразной головы до кончика подергивающегося хвоста. Оно медлит, оценивая новую добычу, которая отвлекла внимание от прежней. Напрягается. Я не вижу лица брата, но знаю, что под тряпичной маской он улыбается.

Зверь прыгает. Элиас неподвижен. Челюсти твари широко раскрыты, блестящие зубы похожи на лезвия ножей. Брат уклоняется в последний момент, развернувшись вокруг оси, в то время как руки хватают шею зверя. Он поворачивается, и сила инерции зверя несет его к ожидающей расселине. Почти идеально. Почти.

Я начинаю бежать, боль уходит… Зверь изворачивается в полете, передние лапы рвут плоть. Длинные изогнутые когти впиваются в ногу Элиаса. Зверь воет, когда оба падают в пропасть.

Я оказываюсь на краю во время, чтобы схватить падающего брата. Его вес сбивает меня с ног. Когти зверя освобождаются, и он исчезает в расселине, капли крови летят за испуганным рыком во тьму.

Элиас висит на моей руке. Я лежу на животе, правая рука вцепилась в кромку льда, голова и левая рука выступают за край расселины. Брат раскачивается в моей хватке, его рука сомкнулась вокруг моей. На моей кожа проколота и разодрана челюстями твари, а вес Элиаса еще больше расширяет кровавые раны. Я никогда прежде не испытывал такой боли. Кровь бежит по нашим рукам. Мой захват скользит. Боль и страх сливаются воедино внутри меня. Я не позволю этому случиться. Я достаточно силен, я должен быть таким. Я пытаюсь вытащить его, и мой хрип от усилий превращается в крик. Я не могу поднять его. Держащаяся за ледяной гребень правая рука соскальзывает. Я дергаюсь вперед, еще больше переваливаясь через край.

— Алексис, — голос брата так тих, что почти теряется в звуке ветра. Я смотрю вниз на Элиаса. Его глаза пробегают по скользкой от крови обмороженной плоти наших рук, которая выглядит черной в свете звезд. Я вижу то, что он уже знает; моя хватка разжалась. Это только его рука сомкнулась вокруг моей, удерживая Элиаса от черной пустоты внизу.

Он всегда был сильнее меня. Я смотрю ему в глаза.

— Нет! — кричу я.

Он разжимает руку.

Сто сорок один день до битвы в системе Фолл. Система Фолл

Меня разбудил собственный крик.

Глаза резко открылись. На мгновенье я думаю, что ослеп, что по-прежнему на Инвите и что холод лишил меня зрения. Затем холодное прикосновение доспеха отсекает далекое прошлое от настоящего. Я не слеп, а мой брат погиб от моей же руки давным-давно. Я замерз, словно сон проник в реальность, чтобы погрузить меня в воспоминание о холоде Инвита. Лед покрыл линзы шлема, сведя видимость до полупрозрачной дымки медленно меняющегося освещения. Лед розовый, это цвет снега, расплавленного в жижу кровью. В уголках зрения медленно пульсируют тускло-красные предупредительные руны.

Предупреждение: глубокий вакуум…

Предупреждение: герметичность доспеха под угрозой…

Условия невесомости…

Определение повреждений…

Низкое питание доспеха…

Я не мог вспомнить, где нахожусь, или как оказался в таком замерзшем состоянии, а тем временем доспех отключался. Я моргнул, попытался сосредоточиться. В теле начали пробуждаться ощущения: онемевшее эхо боли в правой ноге, полное отсутствие чувствительности в левой руке, металлический привкус во рту. «Я жив», — подумал я, — «и на данный момент этого достаточно». Попытался пошевелить правой рукой, но доспех не позволил, как бы сильно я не старался. Попробовал приблизить левую руку. Ничего. Я не чувствовал даже пальцы.

Я посмотрел на затухающую пульсацию предупредительных рун. Доспех переключился на минимальное потребление энергии, превратившись в почти безжизненную металлическую оболочку. Он поддерживает во мне жизнь, но должно быть серьезно поврежден.

Я закрыл глаза, стабилизировал пульс. Я знал, где находился. Свободно парил в вакууме космоса. Доспех поддерживал температуру тела, но разряжался. Энергия закончится, и я начну терять больше тепла. Моя улучшенная кожа будет держаться дольше, чем у обычного человека, но, в конце концов, холод доберется до моих сердец и остановит их двойное биение. Это только вопрос времени.