Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом - [87]

- Ваша светлость, что это значит, что здесь произошло? - спросил он, указывая пальцем на висящего на стене мертвеца.

- Вот это Вы мне объясните, любезный сэр, - сцепил пальцы на животе префект. Кейн повернулся к ним лицом и ухмыльнулся своей фирменной злой усмешкой.

- Что здесь делает этот паршивый пес, прикажите вздернуть его на дыбе, милорд! - зарычал рыцарь и схватился за рукоять меча. Затем увидел обвисшего в кресле мертвого графа и лицо его побагровело. - Ах ты старый плешивец, я проткну тебя как кусок свинины! Защищайся, коли не трус!

- Сэр Линарис, прызываю вас к порядку. Этот человек ворвался и убил графа, сие факт, но я уже убедил его сдаться. Прошу Вас, отведите его в подземелье, и не забудьте положить его вещи в хранилище, - сэр Линарис посмотрел на своего командира с неподдельным уважением, скрылся на лестнице и через минуту вернулся с двумя солдатами. Те схватили Кейна, завели его руки за спину и увели. Сэр Линарис сам подобрал лежавшее на полу оружие и презрительно фыркнув, вышел вслед за пленником.

- Сэр Линарис, - позвал префект. - Утром я жду от Вас объяснений, как этот субъект проник в замок, - Лицо рыцаря помрачнело как туча, но тот почтительно поклонился и удалился, с совсем не свойственной для себя аккуратностью закрыв дверь.

Глава XVIII

Миниатюрная эльфийка с розовой кожей и черно-белыми волосами сидела одна в маленькой комнатушке на втором этаже корчмы «Дубок - Шептунок». Сидела на старенькой скрипучей кровати, повидавшей многие виды и не одну сотню постояльцев. Сидела, подобрав под себя ноги, и в свете доживавшей свой век свечи, вглядывалась в побуревшие от времени страницы старого волшебничьего фолианта «Коментариев» к «Толкованию «Sauiquro ed Oniljimаggie Oborienti[1]»». Правда, продуктивным чтение назвать было сложно. Эннамаэль изо всех сил вглядывалась в изящные руны, но мысли ее были далеко от мыслей автора «Коментариев», и смысл прочитанного раз за разом ускользал от нее. Голова эльфийской волшебницы была занята мыслями совсем другого толка. Вот-вот, с минуты на минуту курьер торговца запрещенными товарами должен постучать в ее дверь тремя частыми и двумя одиночными постукиваниями. Она просунет через щель под дверью несколько серебрянных монет, а ей в ответ передадут заветную колбочку с Белым Дурманом - старинным эльфийским медикаментом, который люди усовершенствовали, сделав его более эффективным, но в то же время, спровоцировав нецелесообразное и непотребное его применение совсем не в медикаментозных целях.

Эннамаэль закрыла бесполезную книгу и швырнула ее на тумбочку. Взгляд ее теперь безраздельно падал на дверь. Каждый шорох, каждая тень, промелькнувшвая за дверью, заставляла ее с трепетом задержать дыхание и сжать кулачки, но когда желанный гость так и не соизволял появиться, девушка сердито сопела и в нетерпении подергивала пальцами на ногах.

Вынужденное воздержание от Белого Дурмана давало о себе знать. Эннамаэль то и дело облизывала и покусывала зудящие губы сухим и потерявшим чувствительность языком. Она знала, очень скоро ей станет еще хуже. Начнется ломота, резь в глазах, слабость и озноб. Спасти ее от этого кошмара будет способен лишь чудесный серебристый порошок, который нехорошие людишки все никак не хотели приносить.

Прошло полчаса. За это время Эннамаэль сумела отсчитать целых восемь, но в конце концов, эльфийка услышала долгожданный стук. Схватив кошелек, она рысью метнулась к двери. С той стороны зашипели:

- Товар у меня, гони сорок нециев.

- Что? - возмутилась эльфийка. - Откуда сорок, договорились же о тридцати?

- Извини рыбка, инфляция, риски, туды-суды. - хрипло засмеялись за дверью. - Теперь сорок. Выкладывай, да поспеши, мне еще много клиентов обойти надо.

- Ты безумен! - в голос воскликнула Эннамаэль. - Ладно, тридцать пять и по рукам, согласен?

- Э, нет, - вновь засмеялся делец. - Ты не в том положении, чтобы торговаться, зайка. Либо сорок, либо я пошел дальше. Решайся быстрее, пока я еще не поднял, - После этих слов Эннамаэли нестерпимо захотелось сжечь его на месте, и при этом разнести пол-корчмы. Ценой немалого волевого усилия, она убедила себя, что этот мерзавец, как бы он ни был нагл и подл, того не стоит. Тем более, что вместе с ним будет уничтожен и его драгоценный товар. А таким нехитрым обманом он лишь зарабатывает себе деньги, ведь шестеркам вроде него  настоящие брахманы платят сущие гроши. Эннамаэль высыпала деньги на пол, отсчитала сорок серебряных монет и пододвинула кучку к щели под дверью. Ловким, наметанным движением, курьер сгреб деньги в свою котомку, в ответ швырнув в ту же щель эльфийке крохотную колбочку, будто кость собаке.

- Наслаждайся, - бросил он и стремительно затопал прочь.

- Будь ты проклят, скотина! - Закричала ему вслед Эннамаэль, роняя слезы от бессильной ярости и нестерпимой обиды. Того количества порошка, которое ей продали за такие деньги, не хватит и один раз как следует заправиться. И вдруг в ее голове ожил голос Йорвина, который говорил: «Ты так и будешь всю бесконечность существовать, от случая к случаю зарабатывая крохотные деньги, а затем просаживать их на дурманящие порошки. Набираться до беспамятства, а когда дурман сойдет, и ты окажешься одна в пустой комнате среди мусора и собственных испражнений, будешь искать новые способы добыть заветный наркотик, и все повторится снова, а потом еще и еще и так до бесконечности. До тех пор, пока дурман не заменит тебе хлеб, а удовольствие от этой дряни не растворится как лед в кипятке, оставив после себя только пустоту и боль».