Тени и отзвуки времени - [99]
Нам не упускал случая напомнить жене, чтоб та не разрешала их дочке Ти лазить к нему на гору. «Внизу, — повторял он, — ребенку и простор и развлеченья, а наверху — ничего, одна трава растет да ананасы». И вообще, кроме своего помощника, он не терпел никого на НП. На наблюдательный пункт, по всем правилам, посторонним вход запрещен. Даже когда военные поднимались к нему на гору, чтобы снять план городка или окрестностей, он проверял у них документы с великим тщанием.
Во всякое время дел у Нама на горе хоть отбавляй: главное, гляди, не зевай, в южную сторону, оттуда всегда появлялся «он», заходя на бомбежку. Поначалу Наму приходилось нелегко, но вскоре он пообвык. В ясные дни самолетный сторож обводил биноклем горизонт, про себя называя каждую гору, холм или лес. А вот ночью, особенно если луна пряталась в облаках, Нам мог предаваться воспоминаниям о фронтовой службе, о своих однополчанах. Там, конечно, было и опасней и потруднее. Но зато рядом всегда были свои ребята, и война носила их по разным местам, — одним словом, на фронте не соскучишься…
Городок в дневные часы пустовал, словно вымирал. Лишь в окуляры бинокля увидишь иногда маленькую фигурку прохожего, бегущего по улице или прячущегося в тени деревьев на обочине дороги. Если кому по неотложному делу и приходилось засветло проходить через город, тот, естественно, торопился миновать опасное место. Обычно же все норовили так рассчитать время, чтобы попасть в Тхайнгуен уже в сумерки, перекусить на базаре и ночью отправиться дальше. Грузовые велосипеды тоже не задерживались в этом городе, где сходились дороги, ведущие в Бакзианг, в Баккан или Туйенкуанг[180]. Днем они старались здесь не появляться. И чем солнечнее стояла погода, тем тревожнее было у всех на душе. Дня не проходило без того, чтоб не наведывались самолеты, нередко даже на рассвете слышался то удаляющийся, то наплывающий рокот моторов, — это «он» прочесывал дороги. Но когда самолеты не прилетали, на душе спокойнее не становилось: «А вдруг «он» готовит авиацию, чтобы нежданно-негаданно выбросить парашютный десант?
Нам, не отрываясь от бинокля, смотрел вдаль. Белыми клубами громоздились облака, такие мягкие, безобидные на вид. Но за ними-то и нужен глаз да глаз: того и жди, проморгаешь беду. Сколько раз, случалось, самолеты выскакивали из-за облаков, чтобы оттуда ястребом ринуться на городок. Народ на базаре не успевал даже разбежаться по убежищам, и во всем оказывался виноват «самолетный сторож». Его крыли потом на чем свет стоит. А он только краснел да отмалчивался.
Иной раз до сорока самолетов вдруг обрушивалось на город из-за туч. Главное: вовремя их заметить! А там уж, сколько бы их ни было, как бы они ни петляли, Нам все равно успевал ударить в звонкий рельс, и землякам хватало времени укрыться в убежищах. Но иногда, по ночам, бывало и так: самолеты уже рядом, над Лыуса, а Нам не услышал их приближения. Беда да и только! Сколько потом ни колоти в рельс, все равно поздно!..
Наступила на редкость горячая пора: что ни день, то по нескольку налетов: вчера — шесть, позавчера — восемь. Нам неотрывно глядел и глядел на юг, даже позабыл о еде. Жена по пять раз выходила к подножию, звала чуть не до хрипоты, но Нам не откликался. Приходилось отправляться на базар, так и не покормив мужа.
Вернулась она однажды под вечер, нашла завтрак нетронутым и растревожилась: «А ну как его опять прихватила лихорадка? Отдал небось бинокль помощнику, а сам мается». Подхватила она на руки дочку и полезла на гору. Добралась до вершины и видит: стоит ее муженек во весь рост и глядит куда-то в бинокль. На самой вершине гуляет ветер, полы рубахи у Нама так и трещат.
Не заметил сторож, как жена подошла и встала рядом.
— Ты что, — спросила она, — уже и завтраки отменил?
Нам вздрогнул и повернулся к ней:
— Горе мне с тобой! Сколько раз говорил: нечего лазить на позицию! Ведь за тобой и другие повадятся. — Потом, сменив гнев на милость, сказал: — Ладно уж, раз оказалась здесь, на, погляди в бинокль на горы. Узнаешь хоть одну?
— Да я ведь в такую даль не заходила. Как их признаешь?
— Это проще простого. Вон та — гора Дот, там как раз кончается наша провинция и начинается Бакзианг. От нас туда, если прямиком, ровно двадцать пять километров.
— Узнать бы, дешевы ли там куры и утки? Выберу, пожалуй, денек, подкину малыша бабке да схожу в те места на базар.
— Тебе все куры да утки… Лучше погляди вон туда: видишь, гора Бонг, а за ней гора Хатяу. Между ними-то именно и выскакивают самолеты. Как завижу их, сразу бью в рельс, чтоб народ прятался. Самое главное, если там их заметишь!
— Ну, ладно, мне пора, дитя ведь.
— Погоди ты. Взгляни-ка вон туда. Узнала? Ты ведь ходила туда торговать. Видишь, речушка, а за нею гора Линьням…
Услышав названье, знакомое ей по тамошнему базару, жена, сжав покрепче бинокль, долго глядела в ту сторону.
Потом заторопилась и напомнила мужу:
— Ты б уж уважил меня, сходил домой да съел в один присест обед с завтраком. У меня сегодня суп из полевых крабов.
Нам взглянул на часы и трижды ударил в рельс: это был знак к открытию вечернего базара. Потом вручил бинокль помощнику и стал неторопливо спускаться с горы. Соседки постарше и молодухи, попадавшиеся по дороге, завидев его, начинали шутить:
Бессмертная, раздерганная на цитаты буквально от первого до последнего слова дилогия о похождениях неотразимого авантюриста Остапа Бендера «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Удивительная, полная сочных подробностей энциклопедия жизни и нравов США 1930-х – «Одноэтажная Америка». Ироничная история ставшего невидимкой служащего Филюрина – «Светлая личность». Оставшийся незавершенным из-за цензуры остросатирический цикл новелл «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска»… Смешные рассказы и повести, остроумные фельетоны, блестяще написанные очерки – в это собрание сочинений вошли практически все произведения классиков русской литературы ХХ века Ильи Ильфа и Евгения Петрова.
В детстве Спартак мечтает связать себя с искусством и психологией: снимать интеллектуальное кино и помогать людям. Но, столкнувшись с реальным миром, он сворачивает с желаемого курса и попадает в круговорот событий, которые меняют его жизнь: алкоголь, наркотики, плохие парни и смертельная болезнь. Оказавшись на самом дне, Спартак осознает трагедию всего происходящего, задумывается над тем, как выбраться из этой ямы, и пытается все исправить. Но призраки прошлого не намерены отпускать его. Книга содержит нецензурную брань.
Роман «Лифт Осознаний» – это калейдоскоп ярких историй. Добрый старик мистер Мэдж – владелец торгового центра – мечтает сделать окружающих счастливыми. Однажды ему в голову приходит идея, которая вносит перемены в жизнь героев книги. Поэт, ищущий вдохновения; уверенная бизнес-леди; безответно влюбленный юноша; мелкий воришка; молодая художница; рассеянный изобретатель – все они переживают переломные моменты своей судьбы, всем предстоит принять важные решения. Таинственный Лифт помогает им разобраться в себе. Вы, несомненно, найдете близкие вам темы.
Роман «Волшебная маска» вдохновит вас на поиск своего предназначения и поможет обрести веру в себя! Но прежде вам придется найти ответы на вопросы: нужна ли нам помощь магических сил, чтобы поверить в мечту и начать ее осуществление, или мы способны всего добиться сами? Какие ограничения мы ставим себе на пути к цели? Можно ли добиться успеха, занимаясь любимым делом, или нужна высокооплачиваемая работа, а хобби стоит посвящать лишь свое свободное время? Простые вопросы, от ответа на которые зависит жизнь каждого из нас.
Продолжение "Новых миров". Контакт с новым народом налажен и пора домой.
Главная героиня книги – Катя – живет в Москве и в отличие от ее двоюродной сестры Марины не находится в постоянном поиске любви. Она ищет свое потерянное детство, ту зону эмоционального комфорта, где ей было лучше всего. Но любовь врывается в ее жизнь сама, не давая права на раздумья.Эта книга настолько многогранна, что почти любая женщина найдет в ней близкую только ей сюжетную линию. Тут есть истории настоящей любви и настоящего предательства. Есть недопонимание между главными героями, та самая недосказанность, свойственная многим людям, когда умом понимаешь, что нужно всего лишь спросить, настоять на объяснениях, но что-то нам не дает это сделать.Автор умело скрывает развязку, и концовка ошеломляет, полностью переворачивает представление от ранее прочитанного.