Тени и отзвуки времени - [101]
Со временем Нам привык жить без самолетов. А когда случалось ему заглянуть на базар, соседки тараторили наперебой:
— Спасибо вам, вот как жену выручаете. Пока вы с дочкой, она теперь поспевает и на дальние базары.
— Так-то оно так, — возразила в ответ другая, — но раз уж нет бомбежек, можно Ти к соседям пристроить, а то и дома оставить одну — не пропадет. Мужчине в няньках скучно…
Но потом самолетный сторож услыхал слова, запавшие ему в душу: «Народ вон как радуется, — одним словом, мир. Теперь самолетам конец. Летай они по-прежнему, и мы б собирали для сторожа по сорок кило риса в месяц…»
Нет, люди не попрекали его! Но и не сказать ему этого не могли. И Нам решил тотчас искать работу. Горсовет, желая помочь фронтовику-инвалиду, предлагал ему службу полегче в каком-нибудь учреждении. Но он предпочел ставить соседям жилье. Благо теперь строились целые улицы новых, крытых листьями домов со стенами из плетеных матов. И на базаре одну за другой ставили новые харчевни, где подавали отменный фо[182], и поодаль вырастали ларьки да лавки. В центре города начали возводить здания разных предприятий и учреждений. И Нам теперь целыми днями плел маты, ставил столбы, настилал крыши из пальмовых листьев. Гулко ударялись оземь вязанки бамбука, свистели ножи, нарезая дранку, громыхали взрывы — это выкорчевывали динамитом сосновые пни на холме у старой больницы. Повсюду разворачивалось строительство.
Соседом Нама был водитель грузового велосипеда. Деревня, откуда этот человек был родом, в войну осталась на оккупированной территории, и он перешел в освобожденный район, раздобыл велосипед и стал водителем, обслуживая наши войска. Когда он вернулся из-под Дьенбьенфу[183], то хвастался всем и каждому: «У нас, соседи, полезных изобретений — хоть пруд пруди. Вот вам, к примеру, — грузовой велосипед. Бывало, везешь на нем на фронт целых три центнера, и хоть бы что. Трофейные грузовики, американские, берут три тонны; значит, один грузовик равен десяти велосипедам, и вся хитрость. Только грузовику подавай бензин да хорошую дорогу. А велосипед обходится за день горсткой риса, и дорога ему везде, где пройдет человек, — по горам ли, по лесу, вброд через ручьи и реки. Нет уж, вы как хотите, а без грузовых велосипедов нам бы врага не одолеть!..»
После прекращения огня, глядя на зеленые грузовики, день и ночь бежавшие по шоссе, сосед заметно приуныл. Дошло даже до того, что в разговорах он стал склоняться на сторону автомобиля. И вечером, жалуясь Наму и его жене на ломоту в костях и усталость, предрекал грузовым велосипедам самое мрачное будущее. «Ваши велосипедные дела, — утешала его тетушка Нам, — ничуть не хуже наших, самолетных». От таких слов у Нама сжималось сердце, и он принимался учить Ти барабанному бою, чтоб заглушить голос жены, а потом спешил поскорее выбраться из дома и отправлялся к ротному Кхыонгу.
В начале войны они служили вместе в одном отделении. Кхыонг очень любил Нама и горевал, когда того после ранения отчислили из армии. Пока Нам валялся по госпиталям, Кхыонг продолжал воевать и дослужился до офицерского звания. Каждый раз, как только их часть оказывалась неподалеку от Тхайнгуена, он непременно заглядывал к старому знакомому. И Нам почитал его, как старшего брата, и радовался успехам и наградам друга, как своим собственным. В последний раз, заглянув к ним по дороге на фронт, Кхыонг подарил малышке Ти большущий кусок белого парашютного шелка и сказал: «Вы его лучше не красьте. Скоро победа, сшейте-ка Ти к празднику белый костюмчик, то-то будет красиво».
После Дьенбьенфу часть, где служил Кхыонг, перебросили сюда, в Тхайнгуен. Друзья теперь виделись часто, любили посидеть, предаваясь воспоминаниям. «А ты как, не бросил свою свирель? — начинал Кхыонг. — У нас самодеятельность и на передовой выступала. Бывало, по ночам на лысых холмах под Дьенбьенфу я все вспоминал твою музыку. Мы с тобой прослужили всю войну, я с ребятами воевал на фронте, а ты оберегал народ от бомбежек. Каждый делал, что мог, для победы. А теперь смотрю я на тебя и вижу, ты, брат, раскис или чем-то недоволен…»
Вот и сегодня, послушав жену, Нам огорчился вконец и решил поговорить с другом. Рота Кхыонга строила гостиницу. Работа спорилась, ведь за войну сколько солдатам пришлось вырыть блиндажей да поставить времянок. Друзья присели на вязанку бамбука, и Нам поделился с ротным своими горестями.
— Ты теперь небось уйдешь из армии, вернешься к себе в деревню? — спросил он под конец.
— Нет, не собираюсь. Ведь Народная армия — это оплот мира. Мы не можем разойтись по домам, мы должны учиться военному делу, овладевать техникой. Солдат революции, он, как и весь народ, дорожит миром и всегда готов дать отпор врагу, отстоять мирный труд, добытый нашей кровью.
— Выходит, вы с ребятами нужны в армии, а до меня теперь никому нет дела?
— Мы охраняем мир, а у него немало врагов — и явных и тайных. А вот твоя небесная профессия, она вроде бы нынче ни к чему! Это ты прав. Война заставила нас слушать, не гудит ли сирена, не бьют ли тревогу. А мир, он любит тишину. Так тебе жаль, что ли, твоей колотушки?
Бессмертная, раздерганная на цитаты буквально от первого до последнего слова дилогия о похождениях неотразимого авантюриста Остапа Бендера «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Удивительная, полная сочных подробностей энциклопедия жизни и нравов США 1930-х – «Одноэтажная Америка». Ироничная история ставшего невидимкой служащего Филюрина – «Светлая личность». Оставшийся незавершенным из-за цензуры остросатирический цикл новелл «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска»… Смешные рассказы и повести, остроумные фельетоны, блестяще написанные очерки – в это собрание сочинений вошли практически все произведения классиков русской литературы ХХ века Ильи Ильфа и Евгения Петрова.
В детстве Спартак мечтает связать себя с искусством и психологией: снимать интеллектуальное кино и помогать людям. Но, столкнувшись с реальным миром, он сворачивает с желаемого курса и попадает в круговорот событий, которые меняют его жизнь: алкоголь, наркотики, плохие парни и смертельная болезнь. Оказавшись на самом дне, Спартак осознает трагедию всего происходящего, задумывается над тем, как выбраться из этой ямы, и пытается все исправить. Но призраки прошлого не намерены отпускать его. Книга содержит нецензурную брань.
Роман «Лифт Осознаний» – это калейдоскоп ярких историй. Добрый старик мистер Мэдж – владелец торгового центра – мечтает сделать окружающих счастливыми. Однажды ему в голову приходит идея, которая вносит перемены в жизнь героев книги. Поэт, ищущий вдохновения; уверенная бизнес-леди; безответно влюбленный юноша; мелкий воришка; молодая художница; рассеянный изобретатель – все они переживают переломные моменты своей судьбы, всем предстоит принять важные решения. Таинственный Лифт помогает им разобраться в себе. Вы, несомненно, найдете близкие вам темы.
Роман «Волшебная маска» вдохновит вас на поиск своего предназначения и поможет обрести веру в себя! Но прежде вам придется найти ответы на вопросы: нужна ли нам помощь магических сил, чтобы поверить в мечту и начать ее осуществление, или мы способны всего добиться сами? Какие ограничения мы ставим себе на пути к цели? Можно ли добиться успеха, занимаясь любимым делом, или нужна высокооплачиваемая работа, а хобби стоит посвящать лишь свое свободное время? Простые вопросы, от ответа на которые зависит жизнь каждого из нас.
Продолжение "Новых миров". Контакт с новым народом налажен и пора домой.
Главная героиня книги – Катя – живет в Москве и в отличие от ее двоюродной сестры Марины не находится в постоянном поиске любви. Она ищет свое потерянное детство, ту зону эмоционального комфорта, где ей было лучше всего. Но любовь врывается в ее жизнь сама, не давая права на раздумья.Эта книга настолько многогранна, что почти любая женщина найдет в ней близкую только ей сюжетную линию. Тут есть истории настоящей любви и настоящего предательства. Есть недопонимание между главными героями, та самая недосказанность, свойственная многим людям, когда умом понимаешь, что нужно всего лишь спросить, настоять на объяснениях, но что-то нам не дает это сделать.Автор умело скрывает развязку, и концовка ошеломляет, полностью переворачивает представление от ранее прочитанного.