Тени и отзвуки времени - [54]

— Ну вот, — улыбнулся он, — если позволите, я присяду теперь за ваш столик и с удовольствием попью кофе. У вас-то небось каждый день проходят срочные депеши?

— А в чем дело? Что-нибудь важное? Может, поделитесь со мной…

— Да ну, ерунда. Несколько подписчиков сменили адреса, и еще всякие мелочи. Вам это все известно, повторять — ни к чему. Вы у нас мастер репортажа, факты сами плывут к вам в руки. Нам за вами не угнаться! Не знаю, конечно, где как, а здесь, в Вине, «Телеграфные новости» — любимая газета. Вот увидите, скоро читателей у вас станет еще больше. Конкурировать с вами — напрасный труд. Я даже подумываю, не бросить ли мне «Утренние новости?» Маешься, бегаешь, а пользы — чуть, да и с деньгами туго. О гонорарах, которые заслуженно получаете вы, мне и мечтать не приходится.

Оай, сощурясь с достоинством слушал излиянья своего незадачливого собрата. В душе же он знай себе посмеивался, вспоминая сообщение, которое Тхо собирался отправить в Ханой: господин Шэм, правитель народа мыонг, в Фукуи убит диким вепрем во время большой охоты.

Однако Оай решил взять себя в руки и как ни в чем не бывало довел до конца дружескую беседу. Он даже попробовал на прощанье утешить пригорюнившегося коллегу.

— Полно, — сказал он, — вы уж очень меня захваливаете. Нет у меня никаких особенных талантов. Набьете со временем руку, и у вас все пойдет на лад. А гонорары, — продолжал он, скромно пожав плечами, — гонорары везде одинаковые. Труд наш неблагодарный, в газете не разбогатеешь. Но ведь для нас с вами главное — моральное удовлетворение? Не правда ли? Я высоко ценю вас, Тхо, и даю слово, кроме вас, в Вине мне не с кем духовно общаться. Я уважаю в вас достойного коллегу и единомышленника.

Встав из-за стола, они так долго препирались, кому заплатить за кофе, что у боя едва не началось раздвоение личности. Но и покинув кафе, они не расстались и вместе, как закадычные друзья, отправились на почтамт. Тхо должен был отправить свое письмо, а Оай хотел убедиться, что письмо отправлено.

Когда наконец Тхо откланялся и ушел, Оай тотчас вернулся на почтамт и дал телеграмму в редакцию. Он, не считаясь с затратами, описал трагическую гибель господина Шэма, растерзанного диким вепрем, приведя массу выдуманных здесь же на месте душераздирающих подробностей, и пообещал в один из следующих номеров специальный репортаж об этом событии.

Наутро Оай горделивой походкой вошел в книжный магазин. Читатели уже накинулись на свежий номер «Телеграфных новостей». Сообщение из Виня было напечатано крупным шрифтом на первой странице. «Эх, — подумал Оай, — сюда б еще парочку фотографий!»

Хозяин магазина — он прочитал «Телеграфные новости» сразу, как только их доставили с поезда, — нарушил благоговейную тишину, витавшую над завсегдатаями, уткнувшимися в газетные страницы.

— Я, — сказал он, обращаясь к Оаю, — преклоняюсь перед вами, господа журналисты! Вы — наши глаза и уши. Подумать только, позавчера случилось это несчастье в Фукуи, где-то у черта на рогах, а сегодня мы читаем о нем в газете. Думаю, даже в Европе новости не печатаются быстрей, чем у нас.

— А как же иначе, — отвечал Оай, заложив за спину руку со свернутой в трубку газетой. — Мы, корреспонденты, только так и работаем. Жаль, если вы до сих пор не поняли, что такое пресса. Пресса это — всевидящее око…

Совершенно счастливый, Оай решил денек-другой посидеть дома — отдохнуть и на покое насладиться своим триумфом. Да и страшновато было выйти на улицу: а ну как встретишь «достойного коллегу» из «Утренних известий», и он, разъяренный, накинется на тебя, точно дикий вепрь…

Он долго размышлял над этической стороной дела: что можно сказать о человеке, прочитавшем без спроса чужое письмо? Но, приходил он к выводу, суть в том, кто́ этот человек и для чего он читает чужие письма. Если бы сам он, к примеру, свято соблюдал правила чести и не покушался на тайну частной переписки, что оставалось бы делать ему, корреспонденту столичной газеты, здесь, в Вине?! Откуда бы взялись тогда новости для первой полосы? Значит, рассуждая с позиций общественного блага, поступок его вовсе не заслуживает осуждения, а напротив, положителен и полезен. Это — лепта в великое дело прогресса!.. Ну а для подтвержденья своего безупречного джентльменства он решил при первом удобном случае пригласить Тхо отобедать во французском ресторане. Ведь как-никак именно ему обязан он последним своим блистательным успехом…

Прошел день, другой, третий. Оай по-прежнему пребывал в блаженном безделье. Но на четвертый день покой его был нарушен приходом странного гостя. Незнакомец, высокий и дородный, поразил его диковинным одеяньем, сочетавшим в себе нечто от вьетнамского костюма, наряда мыонгов и еще чего-то, невиданного и непонятного.

— Простите, — сказал, поклонившись, гость, — могу ли я видеть господина Фам Там Оая, корреспондента «Телеграфных новостей»?

— Я к вашим услугам.

— Я хотел бы, если позволите, побеседовать с вами о трагической охоте в Фукуи, про нее на днях писала ваша уважаемая газета. Я, чтоб увидеть вас, добирался сюда с гор, от самого Ташоя.

— Польщен… Очень рад… Вот только, с вашего разрешения, покину вас на минутку — переоденусь и милости прошу в чайную, тут рядом, за углом. Нам там будет гораздо удобней.